Двенадцать человек - не дюжина
Шрифт:
— У какого Эриха? — спросила Марианна звенящим голосом.
— У твоего брата!
— У моего брата?
— Ну да, мы так его назовём.
— Эрих?
— А что, разве Эрих — плохое имя? — Марианна высвободилась из рук отца. Теперь он мог снова намазывать хлеб паштетом. — По-моему, хорошее имя. Правда?
— Правда, — сказала Марианна. — Неллиного брата тоже так зовут.
— Это меня успокаивает, — улыбнулся отец.
— А ты его видел?
— Кого?
— Ну… его… Эриха!
— Какого Эриха — брата этой
— Не Хелли, а Нелли. Да нет, не его… нашего Эриха!
— Пока нет. Сегодня с двух до четырёх приёмные часы. Вот я и посмотрю на него в первый раз. И он на меня тоже. Конечно, если не будет спать.
— Папа… а я?..
— Гм…
— А-а-а… Значит, мне нельзя? Жалко…
— А знаешь, что нам советует мама, Марианна? Может быть, это тебя утешит. Она говорит: бросьте-ка вы сегодня все дела и отправляйтесь в парк Румельдорф!..
— Правда? — радостно спросила Марианна.
В пятнадцатой главе Марианна выигрывает длинную конфету в жёлтую и красную полоску и видит возле «комнаты ужасов» человека, который кажется ей знакомым
Они совсем было собрались выходить.
Отец начал открывать ключом дверь.
И вдруг он опустил руку.
— Всё-таки мне как-то не по себе, — сказал он. — Может, не надо принимать мамины слова так уж всерьёз.
— Как так? — не поняла Марианна.
— Нет, ты только погляди вокруг, — сказал отец. — Что тут делается!.. Нет, вон туда погляди… и вон туда!
Марианна, пожав плечами, огляделась по сторонам.
— Как после взрыва, — сказал отец.
— Похоже, — сказала Марианна.
— А мама только вчера уехала!
— Но ведь у нас пока ещё нет опыта, папа!
— А ну-ка, пошли на кухню! Ведь мы с тобой, кажется, решили делать всё вместе…
— Ладно, давай уж быстро наведём порядок!
И они попробовали быстро навести порядок. Но это оказалось не так-то просто.
Повсюду стояла грязная посуда. В обгоревшую кастрюльку из-под какао не была даже налита вода. На полу был рассыпан сахарный песок, повсюду валялись хлебные крошки и всякие вещи. Тут одна зубная щётка, там другая; тут банка с ваксой, там мочалка для мытья посуды. В раковине плавала крышка от коробочки с чаем. Конечно, совершенно случайно. И так же случайно остатки паштета лежали на стуле. Одно полотенце висело на ключе посудного шкафа, а второе было накручено на ручку двери. Ящик кухонного стола был так сильно выдвинут, что казалось, он вот-вот с грохотом полетит на пол. Через открытую дверь комнаты было видно, как на незастеленных кроватях сугробами лежат одеяла. Марианнины носки красовались на полу. Из перевернувшегося кверху дном портфеля вывалились книжки и тетрадки. Занавеска застряла между створками окна. Земля в цветочных горшках была тверда как камень.
Отец с дочерью трудились в поте лица.
— Только теперь понимаешь, сколько дел
— Мама, наверно, знает какой-нибудь секрет, — сказала Марианна. — А вот мы ничего не знаем!
Без четверти девять всё у них было готово. И вот они спустились по лестнице, очень гордые своими успехами.
В парадном Марианна сказала:
— Знаешь, папа, давай вернёмся домой и удивимся, какой там порядок. Как будто мы мама.
— Давай, — сказал отец. — Поднимаемся!
Потом он снова запер дверь, и они сбежали вниз по лестнице.
Держась за руки, они шагали по улицам.
— Только сейчас мне и вправду стало весело, — сказала Марианна.
До парка было недалеко.
Они пришли как раз к его пробуждению. Он словно ещё зевал спросонья. В кафе под открытым небом толпились под большими зонтами — будто стадо овец — разноцветные стулья. С медленным скрипом открылись раскрашенные ставни киоска. За кассой появилась какая-то женщина. Качели ещё стояли — только одна лодка раскачивалась вверх и вниз. Какой-то человек расставлял олеандры в зелёных бочках у входа в «комнату смеха». А самые усердные карусели со скрежетом крутились порожняком по кругу. Окошки будок теперь раскрывались одно за другим.
— Подходите поближе, — сказала женщина в одном окошке.
— Будете сегодня первыми! Первыми что-нибудь выиграете!
Она сказала это совершенно спокойно. Громко кричать ей придётся потом, когда тут начнётся давка.
— Попробуем, папа? — спросила Марианна.
Она бросила жёсткий матерчатый мячик в длинный ряд жестяных пузатых кеглей. Шесть мячиков, ещё шесть и ещё шесть! Только восемнадцатый мячик попал в цель, и она выиграла длинную-предлинную конфету, завёрнутую в яркую бумажку. Сама конфета была в красную и жёлтую полоску и походила на мачту, по которой взлетает флаг.
— Откусывай, папа, — сказала Марианна.
— Да нет уж, ешь сама, — сказал отец.
— Я лучше пока её спрячу. Для Эриха. Как ты думаешь, он такие любит?
— Конечно, — сказал отец. — Только у него пока ещё нет зубов. Но этак примерно через годик они уже вырастут.
— Ну, до тех пор она запылится, — сказала Марианна.
Она стала с увлечением грызть конфету. Когда от конфеты осталось примерно две трети, пыл её немного остыл. А когда осталась половина, она сказала:
— Я уже просто объелась. Может, ты её спрячешь?
Отец спрятал конфету в карман пиджака, мокрым концом вниз.
— Вот это день! — сказал он. — Чудесный день!
— Да, — сказала Марианна. — А вчера был не такой чудесный… Вчера я хотела уйти на край света.
— Честное слово? Так далеко?
— Ещё дальше, — сказала Марианна. — А когда я сейчас про это вспоминаю, я даже понять это не могу. Вчера я просто обалдела.
Марианна подкинула ногой пустой стаканчик из-под мороженого.