Двенадцать шагов
Шрифт:
Мне совершенно точно нужна двенадцатишаговая программа.
Шаг Первый:
Мы признаем, что мы бессильны перед нашими совершенными сестрами и братьями, и что наша жизнь действительно отстой.
Глава 2
Когда моя лучшая подруга, Саммер, начала ходить на встречи в «AlaTeen» в прошлом году, после того как выпивка ее мамы вышла из-под контроля, она пояснила, что принятие – это всегда первый шаг, чтобы что-то исправлять. Вы должны признать, что у вас есть проблема. Потому
Так что: «да» - я признаю это.
Моя жизнь полный отстой. Все из-за моей супер-блестящей, великолепной, «Божий-дар-для-всей-Вселенной», идеальной старшей сестры – Алаины.
Это не значит, что я не люблю ее. Безусловно люблю. Но способность Лаины идти по жизни, никогда не совершая ни единой ошибки, заставляет нас, нормальных людей, выглядеть плохо. И ни один смертный не может конкурировать с ее великолепием.
Лаина сделала свои первые шаги, когда ей было шесть месяцев. Она стала сама ходить на горшок, прежде чем ей исполнился годик. И она уже читала, когда ей исполнилось три. Из-за того, что она была первым ребенком наших родителей, они думали, что такое поведение было совершенно нормальным. И думали, что я «умственно отсталая», потому что не говорила целыми предложениями в свои десять месяцев. Лаина установила планку так высоко, что невозможно дотянуться.
Если бы я попыталась, то могла бы обвести моих учителей вокруг пальца, как это делает она. Учителя старшей школы самые лёгкие люди в мире, чтобы манипулировать ими. Все, что вам нужно сделать, это притвориться, что вы считаете их очаровательными, и вдруг они начинают думать, что ты восьмое чудо света. Но Лаина уже была там, она сделала это, и если лучшее, на что я могу надеяться – это быть дублером, то зачем пробовать?
Должен существовать баланс между сестрами. Одной достаются мозги, а другой красота, но я также не получила и красоту. Лаина отхватила и этот титул, задолго до того, как у меня был шанс вырасти из моего несуразного периода. Сказать, что Лаина рано созрела – было бы серьезным преуменьшением. Когда все её друзья всё ещё боялись отцепить дополнительные колеса с их велосипедов, Лаина уже пыталась обучиться надевать бюстгальтеры. Пока я ждала, когда на мне сработает магия брекетов и кремов от прыщей, Лаина выросла в реальную куклу Барби, в комплекте с целой толпой подражателей обожающих Кенов, следуя за ней повсюду, как много маленьких, потерявшихся щенков.
В прошлом году, после того, как наш оркестр полностью провалился в финале Штата, Лаина решила, что люди не принимают её всерьез. Сестра вдруг начала прятаться под объёмными футболками и мешковатыми джинсами, не знаю, что она этим пыталась добиться. Говорила что-то о том, что хочет, чтобы люди замечали ее ум, а не только ее сиськи, но вы не сможете скрыть горные ряды под тряпками.
Теперь, ребята еще больше озабочены тем, чтобы попытаться снять эти слои одежды, и открыть горячее тело под ней. Нормальные девушки не могут конкурировать с такой внешностью, как у неё, и у меня никогда не будет реального шанса с Джародом, пока она держит его, как часть своего гарема.
Единственная роль, на которую не претендовала Лаина – это «милая и легкомысленная», потому что этот ярлык не очень хорошо сочетается с чистым, незапятнанным совершенством.
Продолжать так действовать – не так просто, как вы думаете, но что мне остается делать? Я не могу быть совсем никем.
***
Лаина заходит в мою спальню, не удосужившись постучать. Она бросает мне не открытый пакет «Орео», а потом спихивает груды, отсортированной мною одежды в кучу на пол, чтобы плюхнуться на мою кровать.
– Ты пропустила ужин. Я подумала, что ты могла бы перекусить, - она пропускает свои пальцы сквозь ее длинные, светлые волосы и рассматривает их на предмет секущихся кончиков. Иногда я думаю, что это должно быть, очень утомительно сохранять её уровень совершенства.
– Спасибо, - я натянуто улыбаюсь и медленно открываю пакет печенья.
– Я не знаю, как ты можешь есть весь этот мусор. Я бы чувствовала себя личинкой, если мой рацион был похож на твой.
– Да, что ж, спасибо, что не осуждаешь меня, - я бросаю печенье на столик.
Лаина могла бы принести мне морковку или салат, если она так заботится о моих привычках, вместо того, чтобы принести мне печенье в качестве замены ужина.
Я хватаю несколько вешалок и засовываю их в мой шкаф, прежде чем взять остальные. У Лаины уже все есть. Ей не нужна моя одежда для ее драгоценного «Сбора поношенной одежды».
– Ой-ой, - говорит Лаина.
– Если «Орео» не могут исправить что бы это ни было, оно должно быть серьезным. Что случилось?
– Моя сестра только и делает, что разрушает мою жизнь, - бормочу я.
– Ничего страшного.
– Ну, разве не для этого существуют старшие сестры?
– она хлопает ресницами и расплывается в идиотской ухмылке.
Очевидно, что она пытается заставить меня улыбнуться, но я не в настроении для этого. Я свирепо смотрю на неё и начинаю бросать обувь обратно в шкаф. Но Лаина лишь сильнее ухмыляется, добавляя преувеличенную дрожь плечами, и откидывает волосы.
– Я просто делаю свою работу.
Я не могу удержаться от небольшого смешка.
– Ты хороша в этом.
– Я сожалею, - она замолкает и хмурится.
– Хм, вообще-то, я не знаю, что я сделала неправильно.
– Ты не сделала ничего плохого. Ты никогда не делаешь.
Я беру «Орео» и плюхаюсь на кровать рядом с ней. Я сую целую печеньку в рот и медленно жую ее, чтобы выиграть время и собраться с мыслями. Это не справедливо с моей стороны злиться. Лаина не может перестать быть идеальной и восхитительной.
А для той, кто такая умная, она совершенно невежественна, когда дело доходит до чего-то реального. Я, честно говоря, не думаю, что она понимает, что половина парней в школе страстно желают ее. Сестра даже не замечает, что ее лучшая подруга ревнивая ведьма, которая использует каждую свободную минуту стараясь убедить Лаину, что та никогда не будет достаточно хороша. И она не понимает, что делает то же самое для меня. Но дело в том, что Лаина не пытается сделать меня несчастной. Она просто настолько полна решимости сделать все идеально, что никогда не поймет, как это расстраивает, когда каждый мой изъян анализируют.