Двенадцать ворот Бухары
Шрифт:
Хайдаркул докладывал о положении дел в загородном Дилькушо. Там творится что-то неладное, говорил он, многое еще неясно ему самому… В эту минуту в кабинет стремительно вошел Асо и взволнованно сказал, перебив оратора чуть ли не на полуслове:
— Разрешите, очень важное сообщение!.. Председатель дал ему слово.
— Только что я узнал, что Козим-заде на свободе, ему помог Сайд Пахлаван. Юноша явился в Каган и пошел прямо в ЧК. Отряд чекистов и гарнизон Кагана ждут ваших приказаний.
— Хорошо, сейчас подумаем, — сказал председатель
— Благоприятное известие принес товарищ Асо… Я все время опасался, что Асад Махсум, желая удружить Наиму, да и по другим причинам, убьет Козим-заде. Молодец Сайд Пахлаван! Самоотверженно, рискуя жизнью, пошел на такой шаг…
А как он сам?
— Об этом ничего не известно, — ответил Асо.
— Я думаю, что нельзя терять времени, — сказал председатель. — Нужно как можно скорее выступить… Кто знает, что там с Саидом Пахлаваном! Может быть, его надо спасать… Товарищ Хайдаркул, возвращайтесь к себе как ни в чем не бывало, потихоньку известите Сайда Пахлава-на и других людей, которым вы доверяете, что к двум часам ночи сад будет нами окружен. К тому же времени прибудут чекисты и войска из Кагана. В их руках успех операции. Затем постарайтесь спокойно, не вызывая подозрений, сказать Асаду Махсуму и его приближенным, что их приглашают на экстренное совещание в ЧК, и сами привезите их в город. Когда они будут арестованы, мы нанесем удар их войскам, не подготовленным к внезапному нападению, и обезоружим их.
— Многие командиры верят мне, а пятеро из них только с виду подчиняются Асаду… Их я непременно предупрежу!..
Председатель продолжал распределять обязанности.
— Насим-джан и Асо, вы будете возглавлять отряд милиции. Главным начальником операции назначается товарищ Федоров, его заместитель — Карим. Прошу продумать и обсудить подробности.
— Да, конечно, сейчас все сделаем!
— А вы, товарищ Хайдаркул, можете идти и поскорее привезите «гостей»!.. Мы еще тут посовещаемся.
Хайдаркул ушел. В конюшне обслуживающий его Тухтача уже седлал коней.
— Кончили наконец заседать? — спросил он. — Уже давно мой желудок играет на барабане…
— Ох, ты до сих пор не ел? Прости, пожалуйста! За делом я и не вспомнил о твоем желудке.
— Ничего, приедем домой, там пловом насладимся!
— Если будет плов!
— Будет! Орзукулу жизнь не в жизнь, если хоть день плова не отведает.
— Ну, тогда едем поскорее, — сказал Хайдаркул, садясь на коня. — Уже ночь на дворе! Еще дождь пойдет… Хоть бы до дождя домой добраться…
— Не думаю, чтобы дождь пошел… Глядите, внизу небо совсем чистое.
Погнав коней, они выехали из города до закрытия ворот. В лицо им подул приятный весенний ветерок. Вдруг огненная стрела молнии пронзила и разорвала наплывшую на небо черную гучу. На одно мгновение все кругом осветилось дрожащим, призрачным светом… Не прошло и секунды, как оглушительно загрохотал гром. А вскоре упали и первые
— Дождь!.. Это хорошо! — сказал Хайдаркул. — Солнце уж совсем иссушило землю за последние дни.
— Хорошо, но только ливня бы не было, — отозвался Тухтача. — Если, не дай бог, пойдет ливень, не видать нам в этом году ни яблок, ни винограда.
— Пока год у нас неплохой. Дай бог, чтобы он до конца таким остался!
Этой ночью нам предстоит большая работа… Как приедем в Дилькушо, сразу пришли ко мне Орзукула и Сангина! Пора кончать с этим притоном!
— Правда? О, как здорово!
— Не боишься схватки?
— Рядом с вами ничего не боюсь! — признался Тухтача. — Даже черта…
— Молодец! Всем нашим верным людям скажи — быть настороже, держать оружие наготове. Как только кликну, должны явиться по назначению, со двора никого не выпускать!
— Слушаюсь!
— То же самое прикажи Орзукулу и Сангину. Но берегись, будь начеку, чтобы раньше времени враги наши ничего не узнали!..
— Ну конечно!
Дождь все шел и шел… Когда они приехали в Дилькушо, он еще больше припустил.
Спешившись у ворот, Хайдаркул спросил стражника, не отлучался ли Махсум. Узнав, что он дома, Хайдаркул вошел во двор и был весьма удивлен, увидев, что Исмат-джан зажигает дворовый фонарь.
— Что это вы сами взялись за такое дело? А где Сайд Пахлаван?
— Не знаю, куда-то уехал — может, в город. А всюду темно. Позволю себе спросить, где вы так задержались, господин комиссар?
— Дела! — неопределенно ответил Хайдаркул. — Какие здесь происшествия были?
Никаких, все спокойно. Махсум немного прихворнул, ушел к себе Окилов, кажется, тоже у себя. А они вам нужны? Поесть не хотите ли
У меня небольшое дело к Махсуму… Вы и Окилов тоже.
— Хорошо. Я им сейчас доложу! А вы пока отдыхайте!
В комнате Хайдаркула было темно; в небольшие окна едва пробивался свет от дворового фонаря и ложился тусклыми желтыми пятнами на стену. Только Хайдаркул туда вошел и начал ощупью искать спички, лежавшие в нише, как его внезапно схватили с двух сторон, повалили на пол, крепко-накрепко связали руки, рот заткнули тряпкой и подвязали подбородок платком. Все это проделали молниеносно, он и опомниться не успел. Так. Значит, враги сумели предупредить события.
— Зажечь лампу? — спросил один из нападавших.
— Незачем! — последовал ответ.
Они подняли Хайдаркула и поставили на ноги. В густой тьме он не мог разглядеть лиц, да и голоса были ему совсем незнакомы.
— А теперь пожалуйте в мехманхану, — подтолкнул его кто-то из них. — Махсум хочет получше угостить вас.
— Вот именно — угостить… Хи-хи-хи! — захихикал другой.
В первые минуты гнев и боль затуманили сознание Хайдаркула и он не мог понять, что происходит. Ныли туго связанные руки, болела грудь.
От слабости он шатался. Его с трудом вытащили во двор.