Двенадцать ворот Бухары

Икрами Джалол

— Назовите! Сейчас не время стесняться!

— Я подозреваю Сайда Пахлавана! — брякнул Окилов.

— Странно! — удивился Исмат-джан.

— Что-о-о? — воскликнул Асад, вставая. — Сайд Пахлаван? Окилов, вы сошли с ума!

— Пусть так, я сошел с ума, — спокойно сказал Окилов. — И если мое подозрение окажется ложным, отправьте меня в дом умалишенных, в Ходжа-Убон.

Махсум разгневался не на шутку. Ведь он сам в последние месяцы несколько раз проверял Сайда Пахлавана и каждый раз убеждался в его преданности. Асаду нравилась его сдержанность, скромность,

молчаливость. Высказывания Сайда Пахлавана также вызывали доверие.

— На чем основано твое подозрение? — сердито спросил Асад. Он даже сказал ему «ты», что служило признаком большого недовольства.

— Очень он скрытный… Тихоня.

— Что из этого?

— Посудите сами: кроме меня, Наима Перца, Сайда Пахлавана, никто наших тайных дел не знает. Значит, выдать может один из нас троих или вы сами… Я много думал об этом… Наим не был знаком с Хайдаркулом раньше, в ЧК не вхож, да и не интересуется этим… Л Сайд Пахлаван знает Хайдаркула, бывает иногда в городе, причем неизвестно, куда и зачем ходит…

— Ты приказал кому-нибудь следим, за ним? Что-нибудь узнали?

— Следили…

Да толку мало. Сам Наим за ним ходил, прицепиться не к чему. Очень осторожный человек… и чутье у него сильно развито.

— Ну, что можешь добавить?

— Он в хороших отношениях с Асо и Фирузой.

— Что с того?

— Асо работает в ЧК, Фируза вроде как приемная дочь Хайдаркула.

— Я тоже дружил с Ходжой Хасанбеком! — рассмеялся Асад. — Нет, это еще не доказательство, нужно получше проверить, продумать и, если окажется, что он предатель, разделаться с ним сразу же!

Разговор на этом был окончен. Окилов в глубине души решил во что бы то ни стало доказать свою правоту. В этом ему невольно помог Козим-заде из Зираабада. Как читателю уже известно, Аббаса оклеветали и посадили. На допросах храбрый юноша дерзил Окилову и самому Махсуму. Это решило его судьбу, его бросили в секретную тюрьму и добивались, чтобы он сознался в не совершенных им злодеяниях. Когда Хайдаркул заговорил о нем с Махсумом, тот сказал, что его давно освободили. Выяснив, что это неправда, Хайдаркул снова обратился к Махсуму, сказал, что рабочие каганского депо очень возмущены.

Махсум сделал вид, что его самого обманули, во всем обвинил Окилова и пообещал на следующий же день, разобравшись в деле, освободить Козим-заде. Внешне спокойный, он кипел от злости Наскоро собрал своих приспешников и задал им все тот же вопрос: кто осведомил Хайдаркула?

— Несомненно Сайд Пахлаван! — тотчас откликнулся Окилов. Асад Махсум вспыхнул и резко оборвал Окилова, между ними снова

началась перепалка, но тут, пытаясь их утихомирить, заговорил Наим Перец.

— Сайд Пахлаван мой земляк, я хорошо его знаю. Как-то не верится, чтобы он был предателем. Но с человеком все может случиться. Кто знает его цели? Необходимо проверить еще раз!

— Проверял я, сотню раз проверял, — огрызнулся Окилов, — не поймал! И все же — не кто, как он!

— Значит, иначе надо проверять! — Наим Перец хитро улыбнулся. — Я так думаю: вручить ему

приговор о смертной казни кого-нибудь из арестованных и проследить, как он будет действовать.

— Ай да Наим! — воскликнул весело Асад. — Ты коварнее даже Окилова… Дело говоришь! Но что вы скажете Хайдаркулу?

— Надо обойтись без его вмешательства! — отрезал Окилов.

— Верно! Но чей же это будет смертный приговор? — спросил Исмат-заде.

— А Козим-заде на что? — подсказал Наим.

— Да, Козим-заде, — пробормотал задумчиво Окилов. — Ладно, сейчас не будем решать, я хорошо продумаю и уж найду как быть, удивлю не только Хайдаркула, но и всех вас!

— Вот как?! — обрадовался Махсум.

Хорошо, даю вам один день сроку!

Виновность Козим-заде не была доказана, тем не менее Асад Махсум со своими дружками решил казнить его.

— Никогда не забуду, — зло сказал он, — как этот Козим-заде дерзил мне прямо в лицо, говорил: «Ваша лавочка недолго продержится, по законам революции вы понесете кару!» Выйдя на волю, этот тип не успокоится, насолит нам… Я согласен с вашим предложением, товарищ Оки-лов!

Асад Махсум подписал смертный приговор Козим-заде. Ни Сайд Пах-лаван, ни Хайдаркул не были оповещены об этом. Они рассчитывали, что дело Козим-заде будет рассмотрено на открытом заседании, невиновность его будет доказана и он выйдет на волю.

И вот однажды, когда Хайдаркул был в городе, Сайда Пахлавана вызвали к Асаду Махсуму. В мехманхане собралась уже вся компания — Исмат-джан, Окилов и Наим Перец.

— Заходи, Пахлаван! — приветливо сказал Асад. — Побеседуем… Этой ночью мне привиделись дурные сны… Тяжело на сердце! Человек — игрушка в руках судьбы, не знает, будет ли завтра жив. Мы так давно работаем с вами… Братьями стали.

— Вы, Саид-ака, у нас один из лучших! — подал голос Окилов. — И правда, вы наш старший брат!

— Да, да, вы брат наш! — настойчиво повторил Асад. — Кто у меня есть, кроме вас?! Все надежды на вас возлагаю, доверяю вам, как себе!

Сайд Пахлаван совершенно растерялся… К чему они клонят? Чего от него потребуют после такого вступления?..

— Врагов Советской власти становится с каждым днем все больше, — продолжал Асад, — они всячески изощряются, чтобы навредить нам. Тем крепче мы должны держаться друг друга, тем тверже защищать нашу власть, ни на мгновение не теряя бдительности! Иначе они нас уничтожат!.. И вот, Саид-ака, в связи с таким положением комиссия решила поручить тебе одно важное секретное дело.

— Если мне по силам, я всегда готов!..

— Дело нетрудное, но, кроме тебя, никто не справится… К тому же оно сугубо секретное.

— Да, да, кроме Сайда Пахлавана; не справится, — поддержал Исмат-джан.

— Что же это за дело? — охваченный сильной тревогой, спросил Сайд.

Асад Махсум решил, что его жертва уже достаточно опутана то шелковыми нитями похвал, то грубыми веревками устрашений и можно приступать к делу.

— Как тебе известно, нами задержан Козим-заде из Кагана, опасный контрреволюционер…