Двенадцать ворот Бухары
Шрифт:
— Теперь через эти ворота свобода придет! — сказал Мирак.
— Откуда ты знаешь? — удивился отец. — Свобода?
— Ребята говорят… и я в Кагане слышал, — сказал Мирак. — Как только эмир уйдет, так наступит Хурриат. А что такое Хурриат?
Сайд Пахлаван хорошо не знал, что значит это слово.
— Может быть, это и значит свобода? — сказал он.
— Если свобода — это хорошо! — весело сказал Мирак. — Каждый будет свободно ходить куда хочет, все видеть…
Мирак любил бывать в Бухаре. Большой старинный город с его торговыми рядами, базарами, с Арком,
А мысли Сайда Пахлавана были полны забот и печали: ну вот, произошла революция, эмир бежал, пришла новая власть, говорят… Очень хорошо! Но что нового она принесет в его жизнь? Кто поддержит его в нужде? Кто поможет вырваться из цепких лап ростовщика? Кто даст пару волов? Кто даст возможность хоть одну ночь поспать спокойно, без забот и печали, проснуться утром с улыбкой?
Миновав кишлак Кари, они вышли на большую дорогу. Дорога была пустынна. До поворота встретили только двух всадников — русских солдат, которые проехали быстро, даже не взглянули на них. Проехали Джугихону, потом по Файзабадской дороге между холмами выехали к воротам Мазара. Крепостная стена была та же, и ворота и крытый въезд стояли на своем месте, как раньше. Только на стене были видны следы снарядов и пуль да у ее подножья лежали пустые патроны, сломанные ружья, разбитые колеса, покореженное железо, кучи тряпья.
У ворот стояла стража, проверяли входивших и выходивших. Особенно проверяли тех, кто покидал город. Мужчина ли, женщина ли — все подвергались тщательному осмотру, строгой проверке.
Когда Сайд Пахлаван с сыном вошли в ворота, кто-то поздоровался с ними:
— Здравствуйте, дядя Сайд, входите, добро пожаловать!
Только посмотрев внимательно, Сайд узнал говорившего: это был Асо. Он был одет в военную форму, на голове барашковая шапка, у пояса револьвер; он стоял посреди дороги и помогал солдатам проверять путников.
Сайд Пахлаван обрадовался ему: Асо был близок с Хайдаркулом, а Хайдаркул был сейчас нужен Сайду как вода, как воздух. Он хотел увидеть Хайдаркула, чтобы узнать от него обо всем, что пережила Бухара, понять, что такое революция.
— Здравствуй, Асоджан! — сказал Пахлаван. — Ну, как жив, здоров? Я тебя даже не узнал сразу в этой одеже. А Фируза-джан здорова ли?
— Спасибо, вон она сама здоровается с вами. Под навесом караульного помещения около ворот стояла женщин, в парандже, она поклонилась им, когда Сайд взглянул в ее сторону.
Здравствуйте, дорогой дядя! Идите сюда, отдохните немножко! — сказала Фируза.
Да, пожалуйте в нашу караулку! — сказал Асо. Отдохнете немножко. Сейчас и дядя Хайдаркул должен прийти.
Правда? — обрадовался Сайд Пахлаван. — А я как раз хотел спросить у тебя, где он. Хорошо. Тогда,
Мирак привязал осла за воротами, около стражников, отец и сын в караульное помещение. Это была небольшая комнатка в крепостной имевшая только входную дверь, свет проходил через решетчатое. В комнатке было чисто подметено, на полу разостлан ковер, в углу сложены одеяла и курпачи. У двери стояли табуретка и два стула.
Фируза, без паранджи, покрывшись большим шелковым платком, в цветастом сатиновом платье, встретила гостей, прижав руки к груди.
— Во имя бога! — промолвил Сайд Пахлаван и сел на курпачи.
— Добро пожаловать! — сказала Фируза. — Тетушка моя здорова?
— Спасибо, спасибо! — отвечал Пахлаван. — Как вы тут? Целы и невредимы вышли из войны, из такой беды?
— Да, слава богу, победили, свобода пришла.
— А почему вы здесь?
— Нас с Асо назначили сюда в караулку — для проверки и пропуска людей.
— Да, но если бы в углу не было ружей, можно было бы подумать, что здесь жилое помещение. Так, значит, вы здесь по делу?
Очень хорошо! Мужчин Асо обыскивает, а ты женщин? Что же вы ищете?
— Смотрим, нет ли оружия, дорогих вещей…
— Война кончилась, зачем же людям оружие? Неужели не опротивело воевать? Мало, что ли, кровопролития было?
— Наоборот, война, оказывается, пробудила у людей интерес к оружию, — смеясь, сказала Фируза. — Каждый день двух-трех задерживаем…
— С оружием?
— С оружием, с револьверами, патронами, пулями… и с краденым товаром…
— С каким краденым товаром?
— С золотом, драгоценностями — из казны…
— Люди заботятся о том, как бы прожить, а воры делают свое дело, прости меня, господи!
— Сегодня меня чуть не ударили ножом…
— За что?
— Один эмирский начальник нарядился женщиной, набросил паранджу и хотел выйти из города, а я его задержала. Он вынул нож, хотел ударить меня. Хорошо, что Асо был рядом и прикладом ружья сбил его с ног.
— Ух, проклятый! — рассердился Пахлаван.
Тут и Асо, кончив свои дела, вошел в комнату и вмешался в разговор:
— Если мы не будем начеку, ничего не выйдет, дядя. Контрреволюционеры опять подымают голову.
— Эти, как ты говоришь, контры, кто они? Асо и Фируза переглянулись с улыбкой.
— Это сторонники эмира, — объяснил Асо.
— И те, кто против революции, — добавила Фируза.
— Понял, — сказал Пахлаван. — Значит, война и падение эмирского трона не послужили им уроком?
— Наоборот, они хотят опять вернуть своего эмира.
— Чтоб они сна не знали! — сказала Фируза и встала. — Мой самовар уже закипел, наверное.
— Давно кипит, — сказал Асо и обратился к Мираку: — Ну, а как ты, братец? Приехал город посмотреть?
— Вы тоже революционер? — осмелев, спросил Мирак у Асо. Тот улыбнулся:
— Стараюсь быть нужным революции, но не знаю, похож ли…
— Похожи, — уверенно сказал Мирак, как будто хорошо знал это. — Военная форма вам идет… Совсем солдат… А револьвер ваш заряжен?