Двенадцатое заклятие

Лисс Дэвид

Ей вспомнились слова отца о том, что фабрики — это болезнь на земле. Ей хотелось как можно скорее покинуть это место. Желание было острым, но она не знала, как сбежать, сохранив достоинство. Люси на секунду закрыла глаза и постаралась дышать ровно. Может, мистер Олсон и не заметит ее смятения.

Он не заметил.

— Это место, где работают, а не развлекаются, — с расстановкой сказал он, будто объясняя ребенку, что жизнь состоит не только из радостей.

Люси проглотила слюну, пытаясь побороть приступ тошноты.

— Но условия, в которых работают люди, ужасны.

— Чтобы фабрика приносила прибыль, — ответил мистер Олсон, — они должны быть такими.

Такова природа фабрики. Я не в силах ее изменить, поэтому не понимаю, почему не воспользоваться и не заработать на этом.

Люси и в самом деле мало знала о коммерции. В мире много вещей, которые лучше скрывать, — война, рабство, эксплуатация. Если против них протестовать, они от этого не исчезнут. И все же, несмотря на все это, Люси не представляла, как можно обвенчаться с человеком, который предпочел заниматься тем, что любой чувствующий человек не может не считать злом. Одно дело принять положение, когда человек бессилен покончить со страданиями в мире, и совсем другое — извлекать прибыль из того, что делает людей несчастными.

Люси промолчала. Три года в доме дяди научили ее, что бесполезно спорить с человеком по вопросу, который противоречит его интересам. Через какое-то время она сказала:

— Надеюсь, вам нравится холодная курица.

— Нравится, — ответил он так серьезно, что было понятно, что ему в самом деле нравится холодная курица. — Но удовольствие от еды не может сравниться с удовольствием оттого, что ее принесли мне вы. Не скажу, что мне неприятна мысль о том, что мы с вами поженимся.

Люси не знала, что ответить. Обдумывая слова, которые могли бы помочь ей выйти из положения, она заметила, что что-то изменилось. Через мгновение она поняла, в чем дело. Тишина. Не было слышно стука вязальных станков. Слышались лишь приглушенные окрики надсмотрщиков и участившиеся удары дубинками.

— На сегодня работа окончена? — спросила Люси.

Мистер Олсон достал часы, проверил время и помрачнел. Он вскочил со своего места и, напрочь позабыв о Люси, настежь распахнул двери конторы. Комната тотчас наполнилась пылью, тишиной и жаром скученных тел.

— За работу, бунтовщики! — заорал один из надсмотрщиков.

Люси увидела, как рыжеволосый детина крикнул и ударил дубинкой по плечу ребенка не старше двенадцати лет, который сидел неподвижно, положив руки на колени. Дубинка опустилась с глухим звуком, но мальчик не шелохнулся. Никто из работников не пошевелился, не проронил ни слова и даже не повернул головы. Они сидели совершенно неподвижно, ряд за рядом, безмолвные и застывшие, как неживые. Немая толпа с остекленевшими глазами.

— Вы должны его остановить! — воскликнула Люси.

Она не верила своим глазам. Все было так странно. Какая жестокость! Она видела такое впервые, и ей хотелось бежать из этого чужого, враждебного места.

Мистер Олсон ее не слышал.

— Что здесь происходит? — резко спросил он.

Рабочие молчали. Вперед вышел надсмотрщик:

— Они вдруг прекратили работу. Без всякой причины. Все разом.

— Еще не рассветет, как я найду вам замену. Всем до единого! — крикнул мистер Олсон. — Не испытывайте моего терпения.

Ему никто не ответил. Где-то в глубине здания взлетела птица. Мистер Олсон, как ребенок, сжал руки в кулаки:

— Это все луддиты. Этих людей подговорили выступить против меня.

Люси подошла ближе. Одна из женщин вдруг резко повернула голову, как испуганная белка. Она посмотрела на Люси и открыла рот, но заговорила не сразу:

— Собирай листы.

Ужас, нараставший в душе Люси, достиг предела и поглотил ее всю. Слова,

сказанные фабричной работницей, были страшны сами по себе, но напугали ее не только они. В темных углах здания было полно теней. Фабрика кишела пульсирующими призрачными существами наподобие того, что она видела, когда снимала проклятье с лорда Байрона. Эти существа тоже были сотканы из тьмы, но имели более четкие очертания. Она могла различить ноги, веретенообразные руки с тонкими, похожими на дымку, пальцами, дрожащие хвосты и открытые пасти, обнажавшие страшные торчащие зубы, которые рассеивались как дым. Все это можно было видеть, если смотреть, уголками глаз. Как только Люси взглянула на одно такое существо прямо, оно тотчас растворилось в тусклом свете. Однако Люси чувствовала, как они двигаются, пульсируют и колышатся, словно огромные скопления скользких кишащих личинок насекомых. Инстинктивно Люси поняла, что, кроме нее, никто не видит этих кошмарных существ. Что-то с ней произошло, и теперь она может видеть то, чего не видят другие. Вероятно, больше всего ее напугало, что эти создания, как она поняла, существовали всегда, они таились, наблюдали и пульсировали, но раньше она их, как и другие, не видела.

Непроизвольно Люси схватила мистера Олсона за руку, но он стряхнул ее, словно провинившуюся собачонку. Этот ненамеренно жестокий жест помог ей собраться с мыслями.

Еще одна работница, совсем девочка, тоже повернула голову.

— Вы должны собирать листы, — сказала она.

И темные существа стали корчиться, двигаться и прыгать по стропилам, порождая облако тьмы у Люси над головой.

Другие рабочие тоже заговорили.

— Собирай листы. Ты должна собрать листы, — снова и снова повторяли все пятьдесят рабочих, перебивая друг друга, их голоса слились в какофонию.

Все до единого работники фабрики прекратили работу, чтобы сообщить ей что-то очень и очень важное, а она понятия не имела, что это могло значить. Пока рабочие повторяли эти слова, темные существа кружились над их головами, двигаясь по часовой стрелке, образуя вихрь, который мог всосать их всех, поднять вверх и унести прочь.

— Полнейший вздор, — сказал мистер Олсон, обращаясь к ней, — но вздор, который придумали луддиты, и поэтому он опасен. Вы должны уйти. — Он нетерпеливо схватил ее за руку и открыл дверь в свою контору.

Люси бросила последний взгляд на рабочих, которые, как сумасшедшие, выкрикивали одни и те же фразы, словно в религиозном экстазе, и снова краем глаза увидела взбесившихся существ. Испытывая беспомощность и благодарность, она позволила мистеру Олсону увести себя. Люси вдохнула холодный воздух. Лес казался безопасным местом и манил ее. Люси гадала, нужна ли мистеру Олсону отдельная дверь из-за удобства или чтобы сбежать в случае восстания, как сейчас.

— Не бойтесь, — сказал мистер Олсон, — фабрика продолжит работу.

Мистер Олсон взглянул в ее сторону и захлопнул дверь без дальнейших церемоний. Люси стояла на холоде, не зная, что делать дальше. Наступившая вдруг тишина, неподвижный воздух, отсутствие хозяина темных существ — все это было странным и необъяснимым. Тишина казалась неестественной, как обвинение. Почему эти люди повторяли те же слова, что и лорд Байрон? Неужели эти создания в самом деле существуют? Неужели то и вправду была магия? Люси не хотела произносить это слово даже про себя. Как тогда, на постоялом дворе в Дартфорде, когда она увидела отца, стоявшего у камина, с залитым слезами лицом, она тотчас поняла, что мир вовсе не такой, каким она его себе представляла. Тогда она познала его печаль, сегодня — его темноту.