Дверь в декабрь
Шрифт:
Теперь у нее отпала необходимость сублимировать материнский инстинкт. Ее дочь наконец-то возвращалась домой.
Перец мяукнул.
Схватив кота за шкирку, Лаура рывком подняла его на уровень лица. Все четыре лапки скребли воздух.
— Для одного жалкого кота любви у меня хватит. Об этом можешь не волноваться, охотник на мышей.
Зазвонил телефон.
Она опустила кота на пол, по коридору прошла в большую спальню, сняла трубку с рычага. «Алло?»
Ответа не услышала. Тот, кто звонил, выждал несколько секунд, потом оборвал связь.
Лаура в тревоге посмотрела на телефон. Может, неправильно
Она проверила, хорошо ли заперты все дверные замки. Вроде бы неадекватная реакция, но что еще она могла сделать?
Все еще тревожась, она постаралась забыть о звонке и вернулась в пустую комнату, которая когда-то была детской.
Двумя годами раньше она выбросила детскую мебель из спальни Мелани, наконец-то признав, что дочь к этому времени ее переросла. А вот ремонт в спальне делать не стала, исходя из того, что девочка, вернувшись, сможет сама выбрать цвет обоев, рисунок занавесок и все прочее. Собственно, Лаура оставила комнату пустой, потому что (хотя не признавалась в собственных страхах) в глубине сердца не ждала возвращения девочки, смирилась с тем, что ребенок исчез навсегда.
Однако она сохранила несколько игрушек Мелани. И теперь достала ящик с игрушками из стенного шкафа, просмотрела его содержимое. Трехлетние и девятилетние играют в разные игрушки, но Лаура нашла две, которые могли бы заинтересовать Мелани: большую куклу Рэггеди Энн [6] , только чуть замызганную, и маленького плюшевого медвежонка с висящими ушами.
Медвежонка и куклу она перенесла в спальню для гостей и посадила на подушки, спинами к изголовью. Переступив порог, Мелани сразу увидела бы их.
6
Рэггеди Энн — тряпичная кукла, имеющая вид деревенской девочки с косичками.
Перец запрыгнул на кровать, с любопытством и тревогой приблизился к кукле и медвежонку. Понюхал куклу, лизнул медвежонка, потом свернулся калачиком рядом с ними, вероятно, решив, что они — друзья.
Первые лучи утреннего солнца проникли в комнату через французские окна, говоря о том, что дождь закончился и в сплошных облаках появились разрывы, чем незамедлительно воспользовалось солнце.
Хотя ночью Лауре удалось поспать не больше трех часов, а ее дочь могла покинуть больницу лишь через шесть-восемь часов, вновь ложиться в кровать Лауре не хотелось. Она чувствовала себя бодрой, энергичной. С крыльца взяла запечатанную в пластик утреннюю газету. На кухне из двух апельсинов выжала себе стакан сока, поставила на плиту кастрюльку с водой, достала из буфета коробку овсянки с изюмом, сунула в тостер два ломтика хлеба. И даже напевала («Даниэля» Элтона Джона), когда садилась за стол.
Ее дочь возвращалась домой.
Статьи на первой полосе, напряженность на Ближнем Востоке, вооруженные столкновения в Центральной Америке, козни политиков, ограбления, грабежи и бессмысленные убийства не вызывали у нее привычной озабоченности. Об убийстве Дилана, Хоффрица и третьего неопознанного мужчины ничего не сообщалось. Убитых нашли слишком поздно:
Ее дочь возвращалась домой.
Закончив завтрак, она отодвинула газету и пересела к окну, посмотрела на розарий. Вымокшие цветы казались неестественно яркими в косых солнечных лучах, такие насыщенные цвета она видела во сне, а не наяву.
Лаура потеряла счет времени, возможно, просидела у окна минуту, а может, и десять, когда из грез ее вырвал раздавшийся где-то в доме грохот. Она вскочила, напряженная, испуганная, перед мысленным взором возникли залитые кровью стены и три тела в матовых пластиковых мешках.
А потом Перец влетел в столовую, потом на кухню, его когти царапали по виниловым плиткам. Промчался мимо Лауры в угол, развернулся, с вздыбленной шерстью, прижав уши к голове, уставился на дверь, через которую только что вбежал. А затем, совершенно неожиданно, и выглядело это очень комично, кот изобразил полную беззаботность, свернулся на полу пушистым калачиком, зевнул, поднял на Лауру сонные глаза, как бы говоря: «Кто, я? Потерял свое кошачье достоинство? Даже на мгновение? Ни в коем разе. Испугался? Нелепо!»
— Что ты сделал, котик? Что-то сшиб и испугался?
Кот снова зевнул.
— Лучше бы ты сшиб что-то небьющееся, — продолжила Лаура, — а не то у меня наконец-то появятся теплые наушники из кошачьей шкурки, о которых я давно мечтаю.
Она прошлась по дому, чтобы посмотреть, какой нанесен урон. Обнаружила, что Перец буянил в спальне для гостей. Плюшевый медвежонок и Рэггеди Энн валялись на полу. К счастью, кот не подрал их когтями. Смахнул Перец со столика у кровати и будильник. Лаура подняла его, увидела, что часы тикают, стекло тоже не разбилось. Поставила будильник на положенное место, вернула куклу и медвежонка на кровать.
Странно, Перец три последние года не позволял себе ничего подобного. За это время немного поправился, вел себя смирно, был всем доволен. И такая перемена в поведении могла трактоваться однозначно: кот знал, что в доме Маккэффри ему придется потесниться.
На кухне Перец по-прежнему лежал в углу.
Лаура наполнила едой его миску.
— К счастью для тебя, ничего не разбилось. Мне бы не хотелось, чтобы из твоей шкуры сшили наушники.
Перец сел, навострил ушки.
Лаура постучала по миске пустой банкой из-под кошачьей еды.
— Пора ам-ам, ты, беспощадный истребитель мышей.
Перец не сдвинулся с места.
— Ладно, поешь, когда захочешь, — Лаура вымыла банку под струей воды в раковине, прежде чем бросить в мусорное ведро.
Перец ракетой вылетел из угла, промчался по кухне, пересек столовую, исчез в гостиной.
— Сумасшедший кот. — Лаура, хмурясь, смотрела на полную миску. Обычно Перец начинал есть еще до того, как весь корм вываливался из банки.
Странно.
Часть 2
БЕЗЛИКИЕ ВРАГИ
Среда 13.00-19.45