Дверь в никуда
Шрифт:
– Сейчас, когда ты тут, Энни… Не уходи! Не уходи! – Она отвела взгляд.
– Я должна идти. Ты ведь знаешь, я обязана вернуться домой к своим детям.
Наступила секундная пауза, потом Стив резко поднялся и сел к ней спиной. Когда он опять повернулся к Энни она увидела в глазах его слезы.
– Я отвезу тебя домой.
– Нет. В этом нет необходимости. – «Конечно, он не должен везти меня домой».
– Я вернусь на метро. У меня есть билет.
Энни отбросила покрывало и села. Потом собрала свою разбросанную по полу одежду и пошла в ванную. Когда она вышла оттуда, Стив, тоже уже
– Ты ведь скоро опять придешь ко мне?
– Как только смогу, – пообещала она.
Они вместе спустились в зеркальном лифте, и Энни подумала что их отражения выглядят печально и отчужденно.
На улице Стив подозвал такси и усадил ее.
– Счастливо добраться.
Она кивнула. Внезапно ей стало очень горько, что приходится разлучаться, но она не сказала ни слова, и дверка машины, захлопнувшись, разъединила их. И только тогда, когда она оглянулась и посмотрела назад, подняв руки в прощальном приветствии и сидела так, пока такси не свернуло за угол. И всю дорогу домой Энни просидела неподвижно, глядя на мерцающие сполохи огней вечернего города.
Мартин сидел в кухне с сыновьями, которые с аппетитом поглощали ужин. Три лица одновременно повернулись к ней, когда тона вошла. Энни показалось, что ее губы хранят следы поцелуев, а волосы у нее растрепаны, хотя она знала, что привела себя в порядок в ванной Стива.
– Где твои покупки? – спросил Мартин. – Помочь внести их?
Энни растерянно посмотрела на мужа и детей; кровь бросилась ей в лицо.
– Я ничего не купила, – сказала она, – совсем ничего…
Наступило долгое молчание, и только Бенджи подперев кулачками лицо, недоуменно переводил взгляд с матери на отца.
– Так, понятно… – с ледяным спокойствием произнес Мартин.
Энни отчетливо видела теперь, что ему действительно все ясно. Он на самом деле давно уже все понял и просто заставляет себя закрывать глаза на происходящее, в то время, как она уверяла себя в том, что муж ничего не видит и не понимает.
Энни отвернулась от них и вбежала наверх в свою спальню. Том бросился ничком в кровать и остался так лежать, похолодев и застыв от стыда, боли и печали. Ей было слышно, как Мартин уложил детей спать, а потом спустился вниз в гостиную. Энни почти час лежала без движения, прислушиваясь к тому, как муж ходит внизу по комнате. Она вслушивалась в привычные домашние звуки, но Мартин наверх так и не поднялся. Наконец, Энни погрузилась в беспокойный сон.
…С удвоенной силой к ней вернулся кошмар давнего взрыва. Стива во сне рядом с ней не было, и, когда Энни проснулась в холодном поту, во рту у нее вновь стоял вкус крови из прокушенных губ. Она пошарила рукой рядом с собой и обнаружила, что на широкой кровати нет никого, кроме нее.
Энни вскочила с постели, надела помятое вельветовое платье, пробежала через темный коридор в соседнюю спальню, бесшумно открыла двери, остановилась на пороге, наощупь нашла выключатель на стене, быстро зажгла свет, взглянула – и тут же выключила. Она долго стояла, не входя в комнату, не ощущая холодного пола под ногами, прислушиваясь к дыханию спящего мужа.
Глава 8
Неделю, потом другую
На следующее утро, после свидания со Стивом, она спустилась вниз и увидела, что Мартин уже сидит за столом и завтракает. Его глаза сразу потемнели от гнева, и на лице появилось болезненное выражение. Раскаяние и жалость к нему разом охватили ее. Энни попыталась было сказать:
– Мартин, послушай, я не знаю… – Но муж не дал ей закончить.
– После поговорим, – холодно произнес он, оставил свой завтрак, взял кейс, пальто и вышел из дома, не глядя на жену. Ей хотелось кричать, биться головой о стол и плакать до тех пор, пока не осталось бы слез, но Томас и Бенджи стояли в дверях и смотрели на нее.
– Ты сердишься? – спросил Бен.
– Нет, милый, – она попыталась улыбнуться. – Просто мне немного грустно сегодня, вот и все.
Их детские ясные глаза смотрели на мать с упреком. Проводив сыновей в школу и в садик, Энни вернулась домой, и начала бесцельно ходить из комнаты в комнату, посматривая на молчащий телефон. Ей очень хотелось, чтобы позвонил Мартин, и она бы смогла с ним объясниться.
Вдруг и в самом деле раздался звонок. Это был Стив. По его голосу было слышно, что он улыбается, и от этого Энни почувствовала, как ее сердце тоже наполняется радостью и любовью.
– Энни, это был самый счастливый день в моей жизни!
– Мне тоже было очень хорошо…
Как всегда Стив услышал больше, чем она сказала. Он спросил ее:
– Что случилось?
Энни резко ответила:
– Должно быть, наше счастье дорого обходится другим. В первую очередь Мартину и моим сыновьям.
– Да что случилось? – настаивал он.
– Ничего… кроме того, что Мартин знает обо всем. Он догадался, у меня бы не хватило смелости признаться ему во всем самой. Видишь ли, я вернулась домой без покупок, которые должны были обеспечить мое алиби, ну и… Возможно, он и раньше, догадывался. Мы с ним слишком давно знаем друг друга.
– Понятно… – голос Стива был очень хорошо слышен. Он помолчал и потом сказал:
– Когда-то Мартин все равно бы узнал, Энни. Просто надо было сделать это в самом начале. – Конечно, Стив был прав. Но он не видел искаженного болью лица Мартина вчера вечером и холодного гнева сегодня утром. Ему легко говорить, пальцы Энни сжали телефонную трубку. Хватит! Не надо думать, что Стив виноват. Никто ни в чем не виноват. Что случилось, то случилось, и нужно смотреть правде в лицо. Она вздохнула и попыталась придать голосу другой более категоричный тон.
– Прости меня, Стив. Ты знаешь, я думаю, что происходящее не принесет ничего, кроме боли всем моим близким. Им еще долго будет очень больно, если мы с тобой продолжим встречаться. Ты можешь это понять, Стив.
Он ответил, не задумываясь, как она и ожидала:
– …Ты же знаешь, что могу.
– Да…
– Энни, если я тебе понадоблюсь, я буду ждать тебя дома.
Это она тоже знала, ей очень хотелось прямо сейчас бросить все и уйти к нему, насовсем, но тысячами нитей она была привязана к тому дому, в котором находилась в эту минуту, и Энни боялась, что, оборвав эти нити, она принесет всем такой вред и горе, какого ни одна бомба не в состоянии принести.