Дверь в преисподнюю
Шрифт:
— Сомневаюсь, — подумав, ответил Виктор. — А если и буду спать, то смело будите. Соответствующие указания слугам будут даны. Доброй ночи, княжна. — Виктор резко поднялся из-за стола и не оборачиваясь покинул трапезную.
Несмотря на поздний час, барон Альберт бодрствовал. Он сидел за обширным столом князя Григория и беседовал с воеводой Селифаном. Тот не совсем понимал, для чего барон держит его при себе в столь позднее время, расспрашивая о делах пусть и важных для воинства Белой Пущи, но совсем
Выслушав очередной ответ Селифана на вопрос о готовности Белопущенской дружины к возможным военным действиям против Кислоярского царства, Альберт позвонил в серебряный колокольчик, стоящий у него на столе. В кабинет заглянул охранник:
— Слушаю, господин барон.
— Значит, так, — деловито заговорил барон, — сходи к нашему гостю господину Херклаффу и попроси его пожаловать сюда.
— А ежели он почивать изволит?
— Скажи, что дело срочное. Ступай же.
— Слушаюсь, господин барон. — Охранник вышел.
— К чему тебе этот колдун? — удивился воевода. — Да еще и на ночь глядя.
— Вот смотри. — Барон вытащил из выдвижного ящика и положил на стол тарелочку с золотым яблоком. — Узнаешь?
— Ну конечно, — с трудом подавил зевок Селифан, — удобная вещица. Можно узнавать, что где происходит.
— Можно, — согласился Альберт. — Знать бы еще, как она работает.
— А разве вы не знаете?
— То-то что нет. Да и кабы она одна. У нас же цельный амбар с колдовским скарбом стоит, одних ковров-самолетов две дюжины, а как ими пользоваться — толком никто не знает. Вот хоть с этим золотым яблоком, к примеру. Единственное, что мы умеем, так это связываться с нашими людьми, хотя я доподлинно знаю, что его возможности куда шире. А мы его используем так — в определенный час двое, имеющие такую тарелочку, пускают по ней яблоко и передают друг другу послания.
— Каким образом? — полюбопытствовал воевода.
— Пишут на бумажке и прикладывают к тарелке. Не больно сподручный способ, но ничего — до сих пор действовал.
— А теперь что?
— А теперь бес знает что! — в сердцах брякнул барон. — Я жду важного сообщения от князя Длиннорукого, даже тарелку с яблоком велел к себе поставить, и ничего нет! Обычно мы принимаем от него сообщения три раза в день. Днем он еще что-то передавал, а вечером — до сих пор ни слуху, ни духу.
— Может, с князем что-то стряслось?
— А пес его знает! Днем он написал, что наемники разбежались, а рыцари того и гляди придут в королевский замок, чтобы свергнуть Виктора.
— Может, еще не поздно? — осторожно предложил Селифан. — Наша дружина в боевой готовности.
— Не надо, — с досадой перебил Альберт. — Виктор для нас — отрезанный ломоть, пускай сам выкручивается. Да и Длиннорукий тоже — что он мне, кум, что ли? А вот самозванка…
— Какая самозванка?
— Ты чего, забыл? Та девица, что выдает
— Понимаю, — неодобрительно пробурчал воевода.
— Ничего ты не понимаешь, — зло покачал головой барон. — По-твоему, все дела в честном бою должно решать, а на самом-то деле… Ну да ладно. Хуже всего будет, если рыцари придут в замок, а Анна Сергеевна своего задания выполнить не успеет. Или, как всегда, провалит.
— Ну что ты, Альберт, к этой самозванке привязался? — не выдержал Селифан. — Мы же скоро ее кости похороним честь по чести, то есть не самозванки, а княжны Марфы, а та девушка сколько угодно может звать себя Марфой, да кто ей поверит? — Воевода пристально глянул на барона: — А может, ты не совсем уверен, что она самозванка?
— Да как ты не понимаешь, — досадливо поморщился барон. — Если рыцари одолеют Виктора, то чего доброго решат, что им все нипочем, да и на нас полезут. А Марфу, настоящую ли, самозванку ли, будто хоругвь понесут — дескать, вот она, законная наследница князей Шушков, не то что эти проклятые упыри. То есть мы с тобой.
Селифан уже открыл было рот, чтобы что-то возразить, но не успел: дверь распахнулась, и на пороге возник собственной персоной господин фон Херклафф — во фраке, белоснежном жабо и даже с моноклем.
— Вы меня зваль, херр барон? — лучезарно осклабился людоед.
— Да, господин Херклафф, нам нужна ваша помощь, — поднялся за столом Альберт. — Умеете ли вы обращаться с колдовскими предметами?
— Ну конешшно! — с гордостью заявил Херклафф. — Их бин маг и чародей высшей квалификацион, а не какой-нибудь профан, как херр Каширский, муттер ефо за ногу… Да-да, так что вас интересует?
Альберт пододвинул колдуну тарелочку с золотым яблоком:
— Посмотрите, в чем тут дело. Ничего не показывает.
— А что вы хотел увидайть?
— Ну, например, князя Длиннорукого.
— Айн момент. — Херклафф небрежным жестом произвел над тарелочкой какие-то манипуляции, яблочко покатилось вдоль кромки, однако изобразило на тарелочке лишь что-то темное, с двумя еле различимыми силуэтами. — Ничефо, сейчас добавим яркость. — Херклафф стал крутить пальцами перед блюдцем, как будто настраивая телевизор, и действительно — вскоре изображение несколько высветилось, а два силуэта оказались женскими. Они брели по болоту, тонущему во мгле, то и дело спотыкаясь о кочки и выразительно жестикулируя.
— Ну и где же Длиннорукий? — не вытерпел воевода.
Вместо ответа Херклафф еще немного поколдовал над тарелочкой, и изображение приблизилось — теперь лица обеих женщин занимали чуть не весь «экран».
— Точно Длиннорукий, — изумленно выдохнул Альберт. — Вот эта, что слева. А вторая… Кто же вторая?
— О, херр Петрович! — обрадованно вскричал Херклафф. — Вот кого я хотель кушать, но так и не скушал. Ничефо, еще успею…
— Но что они делают на болоте? — возмутился Альберт. — Их место в королевском замке.