Дверь в стене
Шрифт:
Сыграв "временем", Антанта отняла у немцев вот что: Англия гарантировала себе около 20% потреблявшейся её армией и флотом нефти, вроде бы не очень много, но, как показали дальнейшие события, - попади БИ не в восьмидесяти, а в стопроцентную зависимость от поставкок нефти из СаСШ и американцы (такие каковы они есть) извлекли бы из этой ситуации не 100, а 146% отнюдь не одной только денежной выгоды. И помимо этих таких сладких 20% Антанта лишила возможности получать с Ближнего Востока нефть Германию.
Сегодня мы живём в мире, который мало что знает о том, как могли бы ("БЫ") повернуться события и что значила тогда для Германской Империи Месопотамия в узком смысле и весь Ближний Восток в смысле более
Где-то повыше мы с вами узнали, что кайзер Вильгельм II дважды посещал Оттоманскую Империю. На переломе веков, в 1898 году, когда события ещё не понеслись вскачь, а - "зрели", кайзер нанёс государственный визит оттоманам и где проехался, а где и прошёлся по пределам гостеприимной Туреччины. Начал он с европейской окраины, со Стамбула, а потом пошёл вглубь, в нутро, он отправился в Иерусалим.
Вот он, на подходе, "близ есть, при дверех":
Удивительно, что Вильгельм не едет на белом осле и не держит пальмовую ветвь в руках, с него бы сталось, но и белый жеребец неплох, тем более, что он наверняка не подарен чеченцами, с кровью и жеребьячьей родословной там всё было в полном порядке, немцы же, "не у Пронькиных."
Для того, чтобы высокопоставленные визитёры могли "въехать в Иерусалим", хозяева, которым для дорогих гостей было ничего не жалко, разрушили часть стены Старого Города. "Прямыми сделайте стези ему." И вот гости здесь:
Кайзер Вильгельм (титул kaiser, имевший источником старонемецкое keisar является аналогом латинского Caesar) вошёл в Иерусалим в образе прусского фельдмаршала, символ громоздился на символ, но иногда костюмированность давала сбои:
У "бедного Вилли" было не очень хорошо со вкусом, его всё тянуло на шишаки и восточную "пышность", дурно понятую как "толстожопость".
Злоязыкие турки немедленно обозначили межгосударственный визит "немецким Джихадом", чему и сам Вильгельм, бывший ориенталистом-любителем, немало поспособствовал, представляясь как "хаджи Вильгельм". Да и чего там говорить, если даже и ближневосточный департамент кайзеровской разведки, восполняя недостаток чувства юмора наверху, стал называть себя "Джихад Бюро".
Со стороны Германской Империи игра была многоплановой (немцы были молодцы, они, отдавшись "драйву", позволили разгуляться воображению) - тем, что она делала, Германия давала туркам обрести второе дыхание (корм был не в коня, но это стало понятным только с началом военных действий в 1914-м), они перехватывали инициативу у англичан в мусульманском мире ("желанием Кайзера было спустить с цепи миллионы мусульман и устроить христианам Варфоломеевскую ночь"), они искали (и находили) расположения сионистов (во время визита в Оттоманию любезными хозяевами была организована личная встреча Вильгельма и Теодора Герцля, в ходе которой германцы убеждали (и достигли в том немалого успеха) теоретика сионистского движения, что главным врагом международного еврейства является самодержавная Россия. Но во всём этом присутствовала некая неполнота, всё, что делалось, касалось слов, "духа". Но к духу требовалось и что-то материальное, мы ведь все живём в грешном мире материи.
И немцы, как никто другой, в материи знали (и знают) толк.
Строившийся Багдадбан помимо самой по себе железной дороги и всех связанных с нею очевидных "милитаристских"
Хочешь иметь флот - умей крутиться. И немцы крутились. И крутились очень хорошо. И сами они были хороши. И план их был хорош. И он - работал. Как часы. А потом вдруг, где-то в Сараево - чу! Выстрел. Из жалкого пистолетика. "Пх!" Как кукушка из часов выскочила. "Ку-ку." И всё - заверте-е-е-е…
Время!
154
Выгодно ли воевать?
Ну вот с чисто человеческой точки зрения? С уровня единички? На этот вопрос любой индивидуй отрапортует так:
– Всегда готов! С колен встану, всех порву. Ура-а-а, товарищи! Где мой верный калаш, гады?!
– и, перейдя на речитатив, добавит скороговорочно: "А короткоствол в целях самообороны разрешить немедля всем!"
Но эти песни поются на миру или в каком тесном кабинетике с недвусмысленным портретом на стене, при взгляде на который само даже слово "выгода" становится неуместным, а потому и непоминаемым всуе.
Однако самому себе вопрошаемый вопрос непременно разъяснит так:
– Ну-у-у.., если на передову-ую, так какая ж там выгода-то..? жив остался - уже спасибо.., если жив, да ещё и с руками-ногами - это, считай, повезло, с прибытком вернулси.., а так - нет.., не-не-не, не люблю. Вот разве што в тыловики, в начальники склад-а-а.., ой, да ладно в начальники, хоть так бы.., в караул при складе стоять, вот это - да-а-а! вот это оно-о! выгода как она есть, самая наивыгоднейшая выгода.., бабы, самогон.., - и в этом месте у обладателя бессмертной души замаслятся глаза и он мысленно быстро потрёт ладонями, - хехххх…
И ответы эти будут одними и теми же, на каком бы языке вы человечка ни спросили и на каком бы языке он сам с собою ни разговаривал бы. "Эх, люди, люди…"
Но это если речь идёт о человеке. О маленьком. О клеточке пред Богом. Протоплазма там, ядро… И душа, конечно. Однако стоит нам задать вопрос о выгоде государству, то-есть не клеточке, а всему организму, то ответ будет совсем другим. Только государство отвечает нам не словами, а - действительностью. Той действительностью, в которой живут и считающий себя вправе задать вопрос и услышать ответ обладатель кабинета, и начальник склада, и караульный, и тот, кто, хочешь не хочешь, а едет на передовую. Таких хитрых, но недостаточно умелых передовиков - подавляющее большинство, какого бы лестного мнения они сами о себе ни были бы.
Вот Первая Мировая. The Great War. Для современника событий выглядит она так:
Не очень привлекательно. Вода тут в некоторых количествах присутствует, но на Лазурный Берег всё это похоже мало. Желающих туда отправиться по доброй воле найдётся немного, однако государство не унывает, потому что оно находит очень много нежелающих и отправляет их в путешествие, которое начинается не в турагенстве, а на призывном пункте. "Давай, дорогой! Пришла пора подняться с колен и всех-всех порвать. Ты мужик или кто? Ты ж сам говорил, что дождаться не можешь, мне говорил, им говорил, ему говорил, да и ей вон тоже заливал, помнишь? На лавочке. Вспомнил? Вот и хорошо, на тебе твой винтарь и - вперёд! Рви."