Дверь
Шрифт:
– Мы успели проверить качество преграды. Колдун предусмотрел все. Да и сам остров многие века берег свои секреты. Вы не пройдете. Остров будет уничтожен. И лучше всего смириться.
Тоник пробурчал пару ругательств.
– Совет просит вашей помощи. Без вашей силы нам не справиться. Она питается истинной яростью и гневом. Не отказывайтесь. Иначе мы все погибнем. Ведь если колдун действительно делает подчинить себе наши народы, мы не сдадимся и погибнут многие.
Помолчав, учитель удалился. На этот раз дети почтительно поджидали его, стоя у леса.
– Мы влипли.
Тоник был согласен, но молчал. Вспоминая, как было весело пройти черед дверь и пообедать Гаспаром. Придумывать тупые наряды, баловаться первыми магическими фокусами. Но веселье закончилось кошмаром. От мысли, что придется объяснять родителям, куда делась их дочь, он простонал.
– Она умрет, да?
Пиксель не ждал ответа. Ему и так было ясно, чем все закончится.
– Нам придется еще и помогать… колдуна я бы голыми руками придушил…
– У тебя есть на это право, – вспомнив про разоблачение секрета Тоника, согласился Пиксель.
Своя тайна теперь казалась ему пустяком, не стоящим внимания.
– Ты про отчима моего? Фигня все это, – вдруг заявил Тоник звенящим голосом.
Пиксель разумно решил промолчать, ожидая продолжения.
– Он идиот был. Вытащил свой хрен, и начал рассказывать, что у него в детстве тоже маленький был и он боялся, что он никогда не вырастет. Нес всякую фигню…
Тоник замолчал, перевернулся на живот и продолжил.
– Скорее всего, он бы потом что-нибудь и вытворил. Но мать пришла, увидела, заистерила, рассказала все деду, дед приказал разводиться и переезжать. Мать ведь сдуру начала откровенничать с подругами. Даже в ментовку заяву накатала. А потом мы переехали. И потом как гром среди ясного неба – отчима нашли застреленным. Менты на деда наехали. Но он уперся, да и алиби у него было железное – он на даче был…
– Убил он его, что ли?
– Ага, – Тоник старался не показывать виду, как ему тяжело говорить, – Он его убил ни за что. А я молчу.
– Правильно делаешь. Сам знаешь, все эти шизики сначала приручат, а только потом…
Затянувшееся молчание перестало быть тяжелым. Тонику стало легче от признания, а Пиксель все думал – как это жить с таким грузом на душе?
– И как мы теперь жить будем? – спросил Тоник, думая про остров.
– Не спрашивай, брат. Я сам не понимаю. Хоть бы они договориться сумели…
Глава 28. Нет
Сварт предпочел ночевать во дворце, который он теперь именовал замком. Теперь у него там была настоящая спальня с высоким окном и со здоровенной кроватью. Идею кровати он выудил из моей головы. Как только она образовалась в комнате, он рассматривал ее как поразительное чудо. Даже не хочу знать, на чем он спал в своей школе. Он даже не понял для чего нужна подушка и что на нее ноги не кладут. Подушка вызвала у него отвращение. Показалась не удобной. Он выжидающе уставился на меня, требуя немедленных объяснений.
– На нее голову кладут. Она мягкая, – я устала от попыток сделать из помоечного бродяги цивилизованного человека.
Дикость
Простыни пахли стерильной чистотой, приманивая сон.
Чтобы скрыть растерянность Сварт небрежно скинул плащ и заявил:
– Ложись первая.
В предложении не было намека на секс. Он просто хотел посмотреть, как я размещусь на кровати. Раздеваться полностью я не стала. Только кеды сняла и рядом с рюкзаком положила. Куртку снимать тоже не решилась – ведь в ее кармане лежала книга.
Сварт поступил смешнее, он даже обувь снимать не стал, я про плащ даже не говорю. Устроился рядом, накрылся одеялом, избил подушку, разровнял, поколотил ее кулаком, сделав круглую вмятину, обнял и почти сразу захрапел. Удивительное дело, я не думала, что мальчишки во сне издают такие громогласные звуки.
– И тебе спокойной ночи, – тихо пробормотала я, стараясь не принюхиваться к запаху сальных волос.
Еще немного и я сама буду мало отличаться от бомжихи со стажем. Длинные волосы – это чудесно, но их нужно мыть хоть раз в два дня, притом качественным шампунем. А потом расчесывать по часу.
Как не старалась, уснуть не получилось. Про храп я уже говорила. Но кроме него мне мешал запах. Точнее – вонь, которая исходила от моего любимого. Словно в одной постели со скунсом лежу. Засранство какое-то – не моется, зубы не чистит, башка грязная. Как он меня учил? Вообразим, что на Сварта полили дезодорантом с ароматом ванили. Нет. Пусть лучше будет корица.
Запах корицы вызвал опасное воспоминание о булочках, которые пекла мама. Сглотнув слюни, я решительно настроилась на запах хвои. Я его хорошо помню. Дышать и думать сразу стало легче. Например, про Пикселя, который подобные ароматы называл «как под елочкой насрано».
Завтра я увижу людей. Которые люто ненавидят Сварта и меня заодно, справедливо считая сообщницей. Если бы они увидели его сейчас, когда он совсем подросток, нелепо белый наполовину. Чмокает губами во сне. Ворочается, плотнее закутываясь в одеяло. Всхрапывает и даже пытается говорить.
Нет, сна ни в одном глазу.
Стараясь не разбудить Сварта, я осторожно выбралась с кровати. Сложила волосы в рюкзак, закинула его на спину и отправилась на башню. Не то по привычке, не то попрощаться. Сварт предупредил, что теперь мы переселяемся в замок навсегда. Волосы изрядно оттянули мне шею, но задумка сложить их в рюкзак здорово помогла. Папа не зря учил – умей распределять тяжесть равномерно. Он тоже фанат рюкзаков.
К моему удивлению, на крыше башни сидел дракон. Огромный и очень несчастный.
– Привет? Ты меня не укусишь? – я так с собаками и детьми обычно разговариваю.
Он оглянулся на звук голоса и даже поерзал, словно показывая – садись рядом.
– Ты меня извини. Я не хотела тебе зла. Хочешь, сейчас спрошу у книги, как тебя покормить?
Книга рекомендовала ловить рыбу.
– Вот, смотри.
Дракон уставился немигающими глазами на картинку.
– Там снизу много воды. А в ней живет рыба. Но ее надо поймать.