Двести второй. Сука-Война
Шрифт:
Гриц огорченно плюнул себе под ноги и протянул мне сиреневую бумажку 100 афгани с портретом Мишки Дауна (Мухаммед Дауд). Пока Духи разматывали свои тюрбаны, он поставил на Гека и, конечно же, проиграл.
Подозвав к себе Гека – Гриц от всей души влепил ему в лоб «Чилим».
Чилим – это разновидность «щелбона». На лоб, «кому ща влетит», кладется пятерня, а второй рукой оттягивается средний палец, тот, которым сейчас показывают «фак». Этот палец максимально напрягается и с оттяжкой отпускается на лоб жертвы!
На жаргоне
Правильно пробитый «Чилим» – вырубает сознание от нескольких секунд до полминуты.
Есть такой анекдот:
Мужик на Грейдере чистить дорогу и цепляет «крутющую иномарку», откуда выскакивает разъяренный «Бычара» и подскочив к Грейдеру рывком открывает дверь.
И замирает, увидев в кабине здоровенного «Бугая», у которого кулаки больше чем его башка.
–Тебе че, пацанчик?– спокойно интересуется «Бугай».
–Э-э-э. Да так, хотел ключ на семнадцать попросить… – мигом «сдувшись» мямлит «Бык».
–Ключ на семнадцать?
–Не пацан, не пользуюсь.
–Я гайки до сорока пальцами откручиваю....
Пальцы у Грица, были больше похожие на 26-ти миллиметровую арматуру и вряд ли уступили бы пальцам «Бугая» из анекдота. Сам Гриц был сухой и жилистый и, хотя он не в фас, не в профиль не был похож на «Бугая» из анекдота, но по «Чилимам» он, несомненно, был величайшим мастером.
Если бы за эту дисциплину давали пояса, как в карате, то у Грица точно был-бы – черный пояс, десятый дан.
Судите сами – под его «Чилимом» солдатский алюминиевый котелок складывался пополам, словно бумажный.
В общем, когда под утро соревнования по наматыванию тюрбана на скорость закончились, оба Духа имели бледный вид, зато словарный запас их пополнился такими фразами, как: «Подскочил на Чилим», «Бляха-муха», «Конь педальный» и так далее.
Разучили мы с ними и русско-пуштунский разговорник, правда, в нашей версии он сильно отличался от оригинала.
Например, в переводе с пушту обращение «многоуважаемый» (Дурун Ханадар) в нашей версии перевода на русский звучало, как – «П-шел на хуй!».
Обращение «господин» (СахИб), опять же в нашей версии перевода, на русский звучало, как – «Пиздабол».
Духи оказались способные запоминали быстро, оставалось только поправить произношение. Не заметно рассвело, нас сменили и мы пошли отсыпаться в казарму. Разбудил нас посыльный:
–Пацаны подъем, вас замполит срочно вызывает, злой как черт!
–Аж молнии из жопы мечет!
–Сказал:
–Если через десять минут не появитесь, расстреляет и вас и меня!
–Он че обдолбался
–Не знаю, но перед этим он интересовался, кто ночью охранял Духов, – отвечает посыльный. Мы с Грицем переглянулись, сонливость, как рукой сняло.
–Сдали, суки драные,– сквозь зубы шипит Гриц, натягивая непослушный сапог на правую ногу.
Зайдя в помещение, где обычно проходили допросы пленных, мы доложили о прибытии. За столом сидел замполит, склонившись над бумагами, чуть сзади за ним у стены верхом на стуле сидел ХАДовец в солнцезащитных очках «Авиаторах» с закатанными по локоть рукавами. Опершись локтями на спинку стула, он курил сигарету.
Еще один ХАДовец сидел за столом у правой стены и что-то писал.
ХАДовец, в очках показался мне знакомым, где-то я уже видел этого представителя фан клуба солнцезащитных очков известного бренда Рэй-Бан.
Второго ХАДовца я не разглядел, он продолжал писать, даже не повернувшись в нашу сторону.
Замполит медленно поднял голову от бумаг и недобро уставился на нас.
–Бойцы, вы сегодня ночью Духов охраняли? – глядя на нас с «ленинским прищуром» и не повышая голоса, спрашивает нас замполит.
–Так точно мы, товарищ майор! – чуть ли не хором отвечаем мы с Грицем.
–Тогда может вы, объясните мне, почему они матерятся на русском, как портовые шлюхи, а меня через каждое слово на своей тарабарщине – называют «Пиздаболом» и по-русски же «на хуй» посылают?
При последних словах майора ХАДовец в солнцезащитных очках, выронил сигарету и закрыв рот рукою закашлялся, хотя его кашель, был подозрительно похож на сдавленный смех.
–Товарищ майор, возможно, они проходили подготовку в Пакистанских лагерях, там и нахватались, – делает робкую попытку оправдаться Гриц.
–Гриценко, твою дивизию!
–Ты что меня совсем за дурака держишь?
–Думаешь, я поверю, что по-русски материться они научились – у американских инструкторов?
В это время «кашель-смех» ХАДовца усиливается.
Не обращая внимания на заходящегося в «кашле» ХАДовца Замполит продолжает:
–Гриценко, если ты такой умный, может быть заодно разъяснишь нам дуракам, почему у Духов – лбы за ночь посинели?
–Отлежали, товарищ майор! – не моргнув глазом, быстро отвечает Гриц.
ХАДовца на стуле сгибает пополам, а его сдавленный «кашель-смех» уже становится больше похожим на хрипы и сипение не до конца задушенной Дездемоны.
Он, уже не особо скрываясь, снял свои очки и вытирает слезы, выступившие у него от смеха.
Взбешенный замполит ударяет кулаком по столу и брызгая в нас слюной, кричит:
–Пошли вон, сволочи!
–Трое суток ареста – каждому!
–Есть, трое суток ареста каждому! – хором отвечаем мы и развернувшись через левое плечо, Першингами вылетаем из помещения, как из ракетной шахты.