Двое из ларца
Шрифт:
– Вы не только прекрасны, но и удивительно умны! – галантно проговорил Маркиз.
– Спасибо. А как зовут вас?
– Леонид.
– Леонид… а дальше?
– А вы не думаете, что мужчины тоже имеют право на тайну? Разве вам мало имени?
Лениво отщипнув виноградинку, Голубая Сойка искоса взглянула на своего спутника и промурлыкала:
– Как так получилось, что я вас не помню? Я не забыла бы такого интересного мужчину.
– А мы действительно прежде не встречались.
– Вот как? – Сойка удивленно подняла брови. –
– Мне подарил это перышко друг, – посерьезнел Маркиз.
– Подарил? – переспросила певица. – Мои подарки не передаривают.
– Тем не менее он подарил его мне.
– Как же зовут вашего друга? Или это тоже тайна?
– Нет, это не тайна. Моего друга зовут Олег.
– Олег… а как дальше?
– Олег Вербицкий. Вы помните его?
– Нет, не помню… – Сойка отвернулась, кокетливо накручивая на палец медный локон. – Разве можно всех запомнить. Всех, кто слушал мое пение.
– А вот он вас очень хорошо запомнил!
– Это неудивительно! – Сойка выпустила прядь, улыбнулась: – Леонид, мне хочется пить. Давайте выпьем шампанского!
– С удовольствием! – Маркиз открыл бутылку, разлил в два бокала искрящийся напиток, поднял свой бокал.
– За тайну! – провозгласила тост Голубая Сойка. – За ту тайну, которая есть у каждой настоящей женщины… а также у каждого настоящего мужчины!
Бокалы с мягким звоном соприкоснулись, Леня поднес свой к губам, сделал глоток…
И в то же мгновение стены комнаты закружились перед ним. Закружились стены, закружилось бледное, красивое лицо Голубой Сойки, ее изумрудные глаза…
Леня вспомнил, как она кружилась на сцене, взмахивая радужными крыльями, вспомнил ее гипнотический, завораживающий голос… и провалился в темноту.
Лола потеряла счет времени.
Она не знала, сколько времени находится в шкафу – полчаса, час, целые сутки. Вдруг снаружи до нее донесся какой-то шум, равномерный гул голосов, звон бокалов.
– Выпустите меня! – воскликнула Лола, и с новой силой заколотила в дверь шкафа кулаками.
– Кто же это там? – раздался снаружи властный глубокий голос, показавшийся ей знакомым. – Похоже, наш Васисуалий научился говорить по-человечески. Как вы считаете, господа, может быть, выпустить его?
В ответ на эти слова раздался смех, отдельные голоса громко выкрикивали:
– Выпустить! Выпустить!
– Ну, раз этого хочет почтенная публика… ваше слово для меня закон! Крибл, крабл, мизерабл!
В ту же секунду дверца шкафа распахнулась, и Лола буквально выпала из него.
Она оказалась на сцене клуба. Перед ней стоял тот самый мужчина в чалме, который запер ее в шкафу, и его полуголая ассистентка. Ниже шумели зрители.
Публика, перед которой Лола с успехом выступала не так давно…
– Посмотрите, как интересно! – проговорил фокусник, насмешливо глядя на Лолу. – Мы отправили
– Спой… – проговорил Леня плохо слушающимися губами. – Спой еще… у тебя такой удивительный голос!
Ему снилось, что он снова стоит перед сценой ночного клуба, на сцене танцует Голубая Сойка, но вместо чудесного голоса она издает хриплый крик настоящей сойки.
– Вряд ли тебе скоро придется снова ее услышать! – проговорил кто-то совсем рядом. Это была, несомненно, не Голубая Сойка. Голос принадлежал мужчине – и он показался Лене смутно знакомым.
Он начал постепенно приходить в себя. Вспомнил, как отправился с Лолой в ночной клуб «Птичий базар»… Точнее, не с Лолой – они пошли в клуб поодиночке, чтобы Лола могла подстраховать его. Для чего? Что он собирался тут сделать? Ведь у него было важное дело, связанное почему-то с одной птицей. Как же ее имя? Ах да, Голубая Сойка. И это не птица, а девушка…
К Маркизу начала возвращаться память. Он вспомнил, как на сцене клуба появилась Голубая Сойка, вспомнил, как поразил его ее волшебный голос, вспомнил, как передал официанту перышко, чтобы добиться встречи с певицей, вспомнил, как она подсела за его столик, а потом увела Леню в отдельный кабинет в закрытой от посторонних части клуба. Вспомнил, как выпил с ней бокал шампанского, после чего провалился в небытие…
Все ясно – Голубая Сойка подмешала в шампанское какое-то сильнодействующее средство, от которого Леня потерял сознание… Да, не самый умный его поступок…
Маркиз открыл глаза, огляделся. Он находился не в том роскошно обставленном кабинете, где пил шампанское с коварной певицей, а в большой пустой комнате без окон, вся обстановка которой состояла из пустого металлического стола и пары стульев. Сам он сидел в тяжелом жестком кресле, его руки были привязаны к подлокотникам.
В нескольких шагах от него стоял высокий человек средних лет, атлетического сложения, с тронутыми сединой висками и глубоко посаженными темными глазами.
– Здравствуй, Леня! – проговорил этот человек, убедившись, что Маркиз пришел в себя.
Маркиз удивленно смотрел на него, не веря своим глазам.
– Ты же… ты же умер! – проговорил он, когда к нему наконец вернулся голос.
– Как видишь, не совсем! – насмешливо ответил тот и подошел ближе. – Видимо, слухи о моей смерти были преувеличены.
– Оскар… – изумленно протянул Маркиз. – Я просто не верю своим глазам…
Леня знал этого человека много лет назад как Оскара Лимонти. Понятное дело, это был его псевдоним, настоящая фамилия была не такая звучная – Осип Лимонов. Если, конечно, он и здесь не напустил тумана. Оскар и тогда любил темнить, и добиться от него хоть слова правды было непросто.