Двое из ларца
Шрифт:
А он, Маркиз, не только видит сейчас его лицо – он знает настоящее имя преступника, или, по крайней мере, его прежний сценический псевдоним.
Что же это значит?
Это значит, что Оскар, или Туз Пик, как его теперь называют, не собирается оставлять Леню в живых. Он хочет выжать из него всю полезную информацию – и после этого…
– Кто тебя нанял? – повторил Оскар.
– Я… я не видел своего нанимателя, – проговорил Маркиз после небольшой паузы. – Я получил задание по почте, аванс мне перевели с анонимного счета.
– И почему это я тебе не верю? –
– Это я понимаю… – кивнул Маркиз, – еще бы не понять…
Положение его было аховое, и Леня старался только, чтобы пронизывающий взгляд Лимонти не уловил его смятение и испуг. Никто, кроме Лолки, не знает, что он пошел в этот чертов «Птичий базар». Заметила ли Лолка, что он ушел с Голубой Сойкой? Или все прозевала?..
Оказавшись на сцене перед полным залом зрителей, Лола почувствовала себя в своей стихии. Она решила подыграть фокуснику, шагнула к нему, поцеловала и радостно проговорила:
– Спасибо, дорогой маэстро! Вы расколдовали меня! Я десять лет провела в образе питона, представляете, как это было тяжело? Знаете, что было самое ужасное? Мне приходилось есть мышей!
Зрители засмеялись и зааплодировали.
Фокусник подмигнул Лоле и прошептал:
– Не хочешь пойти ко мне ассистенткой?
– И не подумаю! С меня хватило того, что вы меня заперли и я просидела целый час в этом дурацком шкафу! – сердитым шепотом ответила Лола, одновременно сияя улыбкой и раскланиваясь на аплодисменты.
В то же время она осматривала зал, пытаясь найти среди зрителей Леню. И ей повезло: она заметила, как он следом за рыжеволосой красоткой прошел в служебную дверь.
Первым побуждением Лолы было немедленно покинуть клуб. Раз Леня предпочел ее какой-то рыжей лахудре – сам виноват, пусть выкручивается, как хочет! С нее хватит того, что она просидела столько времени взаперти… Но затем она вспомнила, как Маркиз сказал, что только на нее может положиться в трудную минуту, только ей полностью доверяет (ну, может быть, не совсем такими словами, но смысл был такой), и поняла, что не может оставить его без поддержки.
Еще раз поклонившись зрителям, Лола юркнула за кулисы. При этом сработала ее давняя привычка – уходить со сцены не в зал, а за кулисы, в свой собственный театральный мир. Но для этого была еще одна причина: отсюда, из-за сцены, было ближе к служебному коридору, по которому ушел из зала Маркиз с подозрительной рыжеволосой спутницей. Очевидно, это и есть та самая Голубая Сойка, уж очень Ленька с ней почтителен и любезен.
За кулисами Лола быстро сориентировалась и направилась в нужную сторону. Но тут она снова увидела Субботина. Тот шел прямо на нее, разговаривая с кем-то по телефону. Еще шаг, и Лола с ним столкнулась бы…
Она метнулась назад, думая, куда бы спрятаться, и увидела тот самый шкаф, в котором только что просидела целый час. С этим шкафом у нее были связаны самые неприятные
Субботин остановился совсем рядом со шкафом, и Лола могла слышать каждое его слово.
– Да, Жанночка… – говорил он, – конечно… как ты могла подумать… Не сомневайся, у меня все под контролем… Да, через три дня все решится. Ты должна набраться терпения, осталось недолго…
«Кто такая Жанна? – подумала Лола. – Вроде бы говорил этот подлец Генка про какую-то Жанну… Но он все ей врет, это точно, по голосу все понятно. Ой, напарит он Жанку эту, как… как меня…»
Осознав сей факт, Лола скрипнула зубами и зажала рот рукой, чтобы не заорать. Нужно взять себя в руки, а не то она просто набросится на Генку, и кроме скандала ничего не выйдет. А ей нужно присматривать за Леней. Ладно, Генку оставим на потом, никуда он не денется, Лола этого так не оставит…
Генка нашептывал теперь в телефон разные ласковые слова. Неизвестно, как воспринимала их его собеседница, а Лолу сильно затошнило. Ну все же врет, мерзавец!
Тем не менее она внимательно прислушивалась к разговору, как вдруг у нее возникло странное и неприятное ощущение. Ей показалось, что она в шкафу не одна. Да нет, ерунда, этого не может быть!
Лола попыталась избавиться от этого неприятного чувства, снова вслушалась в разговор Субботина, но ей никак не удавалось сосредоточиться, потому что она не могла отделаться от мысли, что в шкафу кроме нее есть еще кто-то. Но это просто невозможно! Наверняка у нее просто разыгрались нервы. Это и немудрено: она так долго просидела в этом проклятом шкафу, что удивительно, как вообще не свихнулась!
Лола использовала проверенный прием, который помогал ей успокоиться и сосредоточиться перед спектаклем: медленно и глубоко дыша, она сосчитала в уме до двадцати.
Не помогло.
Она сосчитала до сорока, до пятидесяти, но так и не смогла избавиться от неприятного чувства.
Больше того, теперь ей явственно казалось, что на нее кто-то смотрит из темноты.
Наконец Субботин закончил разговор и отошел от шкафа. Лола перевела дыхание и хотела уже выскользнуть на свободу, но тут услышала совсем рядом негромкий шорох, а потом ее руки коснулось что-то холодное и влажное.
– Мама! – вскрикнула она шепотом, потому что ее горло перехватило от страха.
Первым и самым естественным побуждением было выскочить из проклятого шкафа, но когда Лола попыталась это сделать, выяснилось, что путь к отступлению отрезан: между ней и дверцей шкафа находилось что-то живое и холодное.
– Господи, да что же это такое… – пробормотала Лола, вглядываясь в темноту.
За это время глаза ее привыкли к скудному освещению, и она смогла разглядеть прямо перед собой сгусток тьмы, в котором выделялись два тускло мерцающих зеленых глаза.