Двое, не считая призраков
Шрифт:
У мажордома (дворецкого?) пиликнул телефон, он поднес трубку к уху:
— Понял, сейчас буду. — Повернулся к Антону: — Вам вверх по лестнице, направо, первый коридор, до конца, вас ждут в библиотеке.
Антону хотелось отвесить шутливый поклон, но он вовремя вспомнил, что с дворецкими не раскланиваются.
Устланная ковром, с желтыми (уж не золото ли?) металлическими перетяжками под ступеньками, лестница имела в ширину метров десять. На площадке (с античными статуями) она раздваивалась и двумя рукавами поднималась дальше вверх. Антон,
Было сказано про коридор и библиотеку (там наверняка муляжи старинных книг и рыцарские доспехи). Заблудился. Ни души, спросить некого. Вот, похоже, коридор. Тот ли?
В следующую минуту Антон споткнулся на ровном месте, чуть не растянулся, оторопело уставился на…
Да! Это была жаба, лягушка, зеленая, пухлая и невероятно большая. Сидела посреди коридора, слабо освещенного канделябрами на стенках, смотрела на него. Потом подпрыгнула, квакнула человеческим голосом и приземлилась на полметра ближе к Антону. Ему понадобились секунды, чтобы понять: перед ним субъект в маскарадном костюме, не галлюцинация и не бредовое видение. Но в следующие секунды на него обрушилось новое испытание.
Лягушка откинула маску, и за ней оказалось симпатичное девичье лицо.
— Извините! Я вас испугала?
— Дэ-э-э, мэ-э-э… — блеял Антон.
Та самая девушка! Курносая, пятачок, больная на голову аферистка. Только моложе. Когда она сидела в его комнате с младенцем, ей было… больше лет на… нет, не больше… Просто та (и она же) от материнства, женского опыта повзрослела, а в этой (и той же) девичьей беззаботности через край.
Антон не мечтал и не грезил о ней, потому что не умел этого делать. Но воспоминание о девушке, которая стояла сейчас перед ним, застряло в памяти, как птица, запертая в тесную клетку. Дверцу открыли, птичка вылетела. И хотя клетка стояла в темном чулане, откуда-то взялось небо, и восторг полета, и головокружительная высота.
«Сейчас закурлычу, — с ужасом подумал Антон, — или хуже того — начну токовать как тетерев».
— Испугались? — повторила девушка. — Вам плохо? Антон владел тысячью способами знакомства с женщинами, еще десять тысяч способов мог придумать, импровизируя по ходу дела. Но его умения вдруг полностью испарились. Он не знал, что сказать, как отлепить от нёба пересохший язык. Первый раз в жизни! В самый важный раз! Он чувствовал себя придурком, который впервые увидел существо противоположного пола, женщину, мгновенно влюбился, погиб, лишился речи, умственных и прочих способностей.
Оставалось только воспользоваться подсказкой, сыграть сердечный приступ. Как это делается? Предположим…
Он страдальчески нахмурился, закусил губу, прижал руки к груди, тихо застонал и жалобно попросил:
— Не могли бы вы дать мне воды?
Воды ему действительно хотелось, смочить горло, которое вдруг стало сухим и колким, как наждак.
Девушка подскочила к нему, шлепая ступнями-ластами,
— Сюда, пойдемте! Осторожно ступайте!
Она привела Антона в комнату — помесь детской, спальни и дамского будуара на сорока квадратных метрах. Обои, мебель бело-розовые в веселеньких розочках. Золота тоже предостаточно — на потолке, в обрамлении кровати-алькова, на гнутых ножках дивана и кушетки. В одном углу комнаты секретер со множеством ящичков, в другом — белый рояль, в третьем на стеллаже батарея кукол с фарфоровыми головами. Одетые в пышные наряды, кудрявые, разной величины, куклы напоминали замороженных девочек из позапрошлого века или персонажей мультфильма.
— Садитесь! Я сейчас!
Антон был аккуратно опущен на диван. Девушка сбросила перчатки-лапки, налила в стакан воды и протянула Антону. Он жадно выпил.
— У вас слабое сердце? — сочувственно спросила девушка.
— У меня сердце как у буйвола. Но не каждый день попадаются на пути царевны-лягушки. Никогда бы не подумал, что у них такие симпатичные лица при остальных болотных, — Антон показал рукой на пухлый лягушачий живот, — прелестях.
— Это же костюм! — рассмеялась девушка. — Я хотела папу и Аллу разыграть.
— Кто у нас папа?
— Борис Борисович Горлохватов.
— А-а-а! — только и мог произнести Антон.
— Алла? Моя мачеха. Она совершенно прекрасная. А папа мой добрый-добрый! Представляете, подарил мне этот дворец на день рождения. У меня сегодня день рождения!
— Поздравляю! Сколько же вам исполнилось?
— Целых восемнадцать!
«Внешне можно дать, — подумал Антон, — а по развитию мы еще в среднюю школу не поступили. Угораздило же меня втюриться в девушку по фамилии Горлохватова. В инфантильную принцессу и наследницу миллионов. Милая, лучше бы ты сироткой была!»
— Почему вы молчите?
— Любуюсь вами, — честно ответил Антон.
— Точнее, моим карнавальным костюмом! — Она крутанулась на месте, присела, разведя колени и поставив между ними на пол ладони — поза лягушки. — Правда, похоже? Я тренировалась.
— Лягушка, лягушка, как тебя зовут?
— Катя.
— Антон.
— А вы… — Девушка поднялась на ноги.
«Думает, не из обслуги ли новой я», — понял Антон.
— Здесь по приглашению вашего батюшки, — быстро сказал он.
— Гость?
Он развел руками: вроде того.
— Будете на нашем ужине? Я вас приглашаю.
— Весьма польщен.
— Хотите, я потом покажу вам дом? Вернее, сам дом… несколько… но рядом! Настоящий зверинец! Есть корова, козочка, лошадка моя любимая Салли, пони, еще три собаки, большая клетка с попугаями, и… и я хочу завести маленького медвежонка. Вот!
Она по-детски захлебывалась от восторга. Если бы обладательница дворца, единственная дочь олигарха сказала, что хочет аистов, потому что они детей приносят, это было бы в стиле ее речей и менталитета.