Двое в лодке
Шрифт:
Через прутья решётки поймал взгляд Андрюхи, изображать какую-нибудь эмоцию не было ни сил, ни желания, поэтому я просто смотрел на него. Сосед шагнул ближе, присел у перегородки, чтобы наши лица были на одном уровне, скривил презрительно-скорбную морду:
– Хреновый был бой.
Послать его по эротическому маршруту не было сил, я просто выдохнул и закрыл глаза. Сквозь полудрёму до меня донёсся скрежет миски по полу и звон ложки — сосед ел мою пайку. Ну и правильно, мне не лезет, хоть ему польза будет. На наш с ним вес этой порции явно мало, тем более раз в день.
Сегодня
В памяти опять рефреном закрутились кадры моего короткого боя — как я мог так лажануться?! Как-то смог. Не повторить бы этот подвиг.
А вечером у меня опять бой. Я потерял прошлую возможность хоть что-то разузнать, по собственной глупости потерял, так что в этот раз просто обязан победить. Ни на что не смотреть, кроме противника, никуда не отвлекаться! Завтра я выиграю. Чего бы мне это не стоило.
Не отходя от умывальника, выпил Викину таблетку, дотащил себя до кровати и попытался отрешиться от ноющих потрохов до утра.
***
Судя по самочувствию, проспал я часов двенадцать, не меньше. Голова была тяжёлая, зато тело, вроде, болело не так сильно, я даже рискнул подняться и дойти до умывальника ни на что не опираясь — получилось. Волшебная таблетка? Или просто я не знаю пределов возможностей собственного тела? Хорошо бы, второе.
– Васян, на минутку.
Я вопросительно посмотрел на Андрюху, тот прижал палец к губам — тихо. Я кивнул и подошел к самой решётке, дернул подбородком:
– Чего?
Сосед скосил глаза в конец коридора, прошептал, едва разжимая губы:
– Сегодня ты дерёшься с тем борцом, который выходил до тебя. Не спрашивай, откуда я это знаю.
– Он же выиграл?
– я непонимающе нахмурился, Андрей фыркнул и постучал пальцем по лбу:
– Ты не на турнире! Спортсмен, блин. Здесь как Рашид сказал, так и дерутся. Борец показал класс, ты тоже, так что твоего слесарюгу с ключом отдадут кому-то другому, сто пудов.
Мои брови поднимались всё выше, Андрюха широко улыбнулся, подмигнул:
– Сделай сегодня красиво, ага?
– Ага, - я кивнул, он протянул мне уже открытую банку консервов, сунул в руки.
– Ешь сейчас, вечером отдашь свою. Выходить в сетку с набитым пузом...
– он скривился, я кивнул, мне тоже не хотелось драться на полный желудок.
– Спасибо, васян.
Он кивнул и отошёл к гантелям, лениво выбрал одну, стал покачивать. Я посмотрел на свои, поморщился и взялся за консерву, вылавливая крупные куски пальцами. Блин, если выберусь отсюда — больше никогда в жизни в рот не возьму эту гадость! Хоть здесь это и лучшее, что я ел за последние три дня.
До вечера почти всё время лежал, изредка поднимая ноги и руки в качестве мягкой разминки, после ужина взялся всерьёз, через боль разогревая каждую клетку насквозь больного тела. Ничего, когда выйду на татами, меня сразу же поглотит обычный боевой транс, без мыслей и без боли. Скорей бы.
Когда принесли
– Ты знаешь, что это такое?
– Тальк, - указал он на ту, что я держал в руках, вытянул шею, разглядывая остальные в сундуке. - Мел, масло, капли для глаз. Остальные я и сам не знаю, я не читаю по-ихнему.
– Масло?
– нехорошо улыбнулся я. - Вот это, да?
– Ага. Оливковое. Некоторые им натираются, чтобы типа от пота блестеть. Я пару раз ссадины мазал — вроде, помогает.
– Спасибо, - я встряхнул банку — почти полная, — оскалился и начал щедро натирать шею, плечи и руки до локтя. Потом подумал и ноги натёр тоже, пожирнее, масло казенное, можно не зажимать.
Я сам ходил когда-то на борьбу, давно, приёмов почти не помню, одни названия, но саму суть забыть невозможно — хватай и бросай. Ещё пару раз плеснув масла на шею, я скользнул по ней ладонью и широко улыбнулся — попробуй теперь схвати меня, борец!
Руки вымыл и натёр тальком — лапа по ладони скользить не должна, поймал через прутья ухмылку Андрюхи — понял, гад, и одобряет, приятно.
Время. Охранники, обыск, построение. Один из черномазых вымазался об мою масленую ногу, брезгливо вытер пальцы о штаны, я хохотнул. Ствол в бок, ворота, свет, нерусская попугаистая речь Рашида, крики за сеткой.
Я внимательно рассматривал стоящего напротив борца, пока нас не вытолкнули на арену. Под светом прожекторов стали переливаться мои масленые плечи, противник вроде бы не обратил внимания, мигом сгорбился в свою обычную стойку и пошёл на меня. Ага, иди сюда! Захват — его рука скользит по моему плечу, срывается, он на миг теряет равновесие. Я добавляю ему ускорения в нужную сторону простым шлепком по шее и отпрыгиваю подальше, нахально ухмыляясь — сегодня будет красивый бой, о, да!
Парень чуть не упал, нелепо забалансировал руками, зал стал смеяться. Его лицо вспыхнуло от злости, он попытался отойти от своей техники и по-дворовому въехать мне кулаком — куда там! Не на того напал с кулаками — блок, удар под руку в корпус, ногой, ещё раз. Скривился от боли, да, это больно, я знаю. А теперь в то же место ещё разок, как только этот честный олимпиец поднимет руки для своей глупой спортивной стойки.
Упал на колени, тут же вскочил — борцы выносливые, но я тоже не пальцем деланный, удар держать умею. Меня по жизни больше всех лупили друзья, а они люди щедрые — как дадут, мало не покажется.
Противник, кривя от злости лицо, ринулся на меня, растеряв все свои спортивные навыки — прямо и глупо. Грех не воспользоваться такой самоподставой, как говорил мой старый тренер — человек хочет упасть, помоги ему. Захват за запястье, нырок, группировка — ха! Да я не настолько уж и забыл приёмы — брошенный через плечо борец только хэкнул, когда я приложил его спиной о землю, не ожидал такой подлянки от каратиста. А зря.
Интересно, прокатит этот бросок как «красота», которую от меня хотел Рашид? Как публика, повелась на это? Не знаю, не до того, я как шагнул на песок, так от противника глаз не отрываю и не слышу почти ничего, только его и своё дыхание.