Двое в лодке
Шрифт:
Нет, не убил. Я выдохнула, тут же услышала визгливый крик Ника, не поняла, что произошло, но увидела как Лёху огрели сзади прикладом по голове и поволокли во второй автомобиль, небрежно зашвырнули на заднее сидение и расселись по машинам. Ко мне подсел дядя Бекир, протянул своим жирным довольным голосом:
– Вот что бывает, когда не принимают моих приглашений.
Я промолчала — та моя часть, которая могла что-то чувствовать, сейчас валялась без сознания в машине перед нами и на всё остальное мне было глубоко плевать.
***
Сумерки за окном превратились в розоватый летний вечер, потом
Да, это всё я, от начала до конца. Если бы я не выделывалась перед своими многочисленными дядюшками, если бы не рассказала следователю о своих подозрениях, если бы не согласилась на этот план засады на засаду... то сейчас мы с Лёшкой любовались бы морем из-под самых облаков и любезная стюардесса наливала бы нам бесплатное вино.
«Я согласна на любые жертвы» — да, да, конечно! Посмотри теперь на результаты своей самоуверенности, дипломатка хренова! Сама в четырёх стенах и парень весь избитый без сознания, два спасителя слабых и угнетённых нашлись, самих бы кто спас...
А спасатели сами, небось, не в курсе, что творится — вполне возможно, что всю операцию просто отменили, или приказом свыше, или сам Энвер. Этак невозмутимо дожевал бифштексик, спросил у официанта «взяли наших голубков?», дождался кивка и с довольным видом заказал салат.
Я с силой потёрла лицо — нет, интуиция меня ещё ни разу не подводила, Энвер мне не враг. Хотя — с чего я взяла? А точно ли это интуиция? Может, мне просто неприятно признаваться себе, что мужчина, который мне настолько понравился, оказался предателем? Так, нужно очистить мозги от гормонов и чётко и честно себе признаться.
Я выровнялась, глубоко вдохнула, медленно выдохнула. Мысленным усилием загнала скулящую от страха и насквозь зарёванную Женьку в такие глубины, из которых не будет слышно её плача, и попыталась воскресить в себе состояние, с которым смотрела в прицел автомата на белой яхте посреди моря. Тогда у меня руки не дрожали и не было никаких сомнений, что я всё делаю, правильно. Виноваты — значит убить. Мешают — значит убрать. Свои — значит спасти. Любимый — значит сделать ради него всё, реально всё, абсолютно всё, без категорий возможно-невозможно. И я сделала. И сделаю сейчас.
Голова перестала болеть мгновенно, мир обрёл режущую глаз четкость, в сознании стало легко и пусто. А теперь всего один вопрос — почему я поверила хитрому бульдогу Энверу?
Я вспомнила всё, что с ним связано, всё наше общение до секунды, всё, что моя память решила мне предоставить для ответа на этот вопрос... и ответ стал очевиден. Да, Энвер восхитительный мужчина и он мне действительно по-женски нравится. Но если бы я увидела в нём хоть каплю подвоха — ни за что бы не согласилась на его план. Он мне не врал, он правда хотел разобраться и наказать виновных, он говорил, что хозяин клуба — большая шишка, неприкасаемый... дядя Бекир? Один из главных военных чинов страны?
Посол — его дальний родственник и близкий друг, племянник посла — крысёныш Ник, которому доверился Энвер и включил его в план провокации... вот здесь что-то зарыто, и оно воняет псиной. Почему именно Ник? Его кандидатуру выбрал сам Энвер? Ой, вряд ли. Гораздо вероятнее, что посольского племянничка нам в сопровождающие навязали с каких-нибудь верхов, для контроля... как же хреново всё это выглядит.
Я потёрла лицо, нервно отбросила растрепавшиеся волосы. Мало информации, а достоверной информации ещё меньше. Сплошные домыслы и чужое враньё, скажите мне правду, хоть кто-нибудь!
В замке провернулся ключ.
Я дёрнулась, сползла с подоконника, готовясь к чему угодно.
В дверь с трудом протиснулся дядя Бекир, держа в одной руке поднос с едой, с наигранной приветливостью улыбнулся:
– Уже проснулась, Йэвгеша?
– Да, - я опустила глаза, чтобы они не выдали меня кинжальным блеском — буду прикидываться перепуганной, тупой и послушной, пусть он лучше меня недооценивает.
– Как отдохнула?
– Плохо. Здесь холодно и неудобно.
– Да, ты привыкла к условиям получше, - он опустил поднос на тумбочку, умостил свой огромный зад на так и не расстеленной кровати, сделал приглашающий жест, - угощайся, заодно и поговорим.
Идиот, что ли? Да мне сейчас даже глоток воды в горле комом встанет, он мне есть предлагает?!
Я потёрла сухие от злости глаза и подтащила себе кривоногий табурет, взяла вилку, колупнула картошку:
– Где мы находимся?
– Ты у меня в гостях, Йэвгеша, - он мерзко хохотнул, развёл руками, - извини за беспорядок. Сейчас в городе настоящий переполох, всякие нехорошие люди поднялись и ищут тебя, для того чтобы выместить злость за нарушение работы их бизнеса. Ты ведь так неосмотрительно влезла в чужое дело, ай-яй-яй, это может плохо кончится.
Я с трудом удержала руки в прежнем положении, чувствуя, как гнётся в ладони древняя алюминиевая вилка — как было бы восхитительно загнать её этому жирдяю в глазик, на всю длину, чтобы зубья изнутри в черепушку упёрлись... я наколола кусок салата и незаметно выдохнула — держи себя в руках! Мозгами надо работать, тут одной вилкой не справишься.
– Что вы от меня хотите?
– Только защитить тебя, конечно!
– он расплылся в гадкой ухмылке, поднял ладони, - я же друг твоей семьи, и ни в коем случае не дам тебя в обиду, я не позволю себе так расстроить твоего уважаемого отца...
– И опасную мать, да?
– я бросила вилку и напустила полные глаза слёз, крикнула ему в лицо, - вы же её боитесь, я знаю! На что вы рассчитываете, что я ей ничего не расскажу?!
– А что рассказывать, девочка?
– он напоказ оглянулся, - то, что я спас тебя и прятал от бандитов в своём загородном доме? Что я тебе плохого сделал?
Я молчала, подавляя желание опять разораться — пусть выскажется, хоть буду знать его линию.
– Что ты смотришь? Думаешь, тебе тут что-то угрожает? Нет, Йэвгеша, у меня ты в полной безопасности, и ты, и твой мальчик. Только вот ваша дальнейшая безопасность зависит только от меня... Так что прояви уважение, малышка.