Двоеженец
Шрифт:
21. Турбулентность 12 злополучного оргазма, или Черные ботинки под кроватью
У меня никак не шли из головы живые рыбы в стеклянных шарах из личного дневника Штунцера. Они были запаяны в них, как люди в свои земные жизни, как Штунцер был намертво запаян в свою болезнь, как Матильда в свои случайные связи и как я в состояние глубокой депрессии. Депрессия подкрадывалась медленно и незаметно, как осень. Сначала желтели, потом опадали листья, а вскоре и мысли последовали их божественному примеру.
12
Турбулентность –
Как когда-то сказал английский поэт Колдриж: «Мы воображаем сфинкса, чтобы объяснить себе свой ужас…»
Однако более всего меня поразил один древний софизм, вычитанный мною из книги о философах Древней Греции.
Этот софизм гласил следующее: «То, что ты не потерял, ты имеешь. Ты не потерял рога. Значит, ты имеешь рога». При прочтении его у меня было ощущение, что кто-то из древних уже заранее посмеялся надо мною.
Лечение Эдика Хаскина нисколько не помогло Матильде, даже, наоборот, усилило ее половое влечение к мужскому полу. Я не смог больше терпеть и написал обо всем родителям, но родители посоветовали развестись, а этого я как раз и не мог позволить себе, ибо любил Матильду даже с ее болезненным половым влечением, и все же мне очень хотелось, если не излечить ее, то как-нибудь заставить изменить себя.
С этой целю я возил ее то к гипнотизерам, то ко всяким целителям и экстрасенсам, которые уверяли меня, что их лечение уже помогло, в чем я очень сомневался, но везти ее к Эдику Хаскину считал таким же бесполезным занятием, как переливать воду из пустого в порожнее.
Однажды я вернулся с работы намного раньше обычного. Как ни странно, моя Матильда лежала в кровати, хотя был полдень.
– Почему ты сегодня так рано? – смущено улыбнулась она, и тут я увидел эти черные ботинки. Они стояли не только под кроватью, но и маячили перед самым моим носом, хотя над ними и свешивался аккуратно длинный край простыни.
– А почему ты все лежишь?! – спросил я у Матильды.
– Просто захотелось, – улыбнулась она, невероятно красиво пряча свое волнение.
– Может, ты все-таки встанешь с кровати и что-нибудь мне приготовишь? – предложил я, и тут же почувствовал, как она дрожит, дрожит и покрывается вся с ног до головы красными пятнами. Для меня это было особенно невыносимо, так как все это происходило на фоне черных ботинок ее прячущегося где-то рядом любовника. Матильда продолжала все еще покрываться пятнами и глядеть на меня жалким умоляющим взглядом, вздрагивая уже и телом, и головой, которой она слегка постукивалась о спинку кровати.
Не выдержав такой идиотской пантомимы, я сказал, что мне надо срочно заехать к одному знакомому дантисту, и тут же вышел из квартиры. Некоторое время я стоял на лестнице, глядя на часы, потом на дверь своей квартиры, с волнением ожидая, что еще немного, и дверь откроется, и я увижу ее любовника, а потом так заеду ему в морду, что он больше никогда не переступит порога моего дома.
Однако прошел целый час с четвертью, а любовник все не выходил. Я даже спустился этажом ниже, но и это не принесло никаких плодов, дверь оставалась неподвижной.
Тогда я выбежал из дома, сел быстро в свой старенький «Форд» и сломя голову помчался по улицам. Не знаю даже, какой дьявол вселился в меня тогда, но только на главном перекрестке я резко выскочил на встречную полосу и лоб в лоб столкнулся с черной «БМВ».
Двое мужчин ни капельки не пострадали, хотя наши машины за одно мгновение были превращены в груду металлолома.
– И как он нас только не убил?! – говорил один из них, громко причитая. Другой плакал, глядя на свой разбитый драндулет, и только я глупо улыбался, представляя в эти минуты, как моя нежнейшая Матильда развлекается в постели со своим любовником.
А если это были мои собственные ботинки – призадумался я, ну, нет, ну, для чего тогда Матильде ставить под кровать мои ботинки?
– Ваши права?! – сказал мне быстро подъехавший лейтенант.
О, если б только они были, эти права, право быть собой и право называться человеком и наслаждаться этой странной хаотичной жизнью!
– Вы случайно не пили сегодня?! – не отставал от меня лейтенант.
Да уж, мне бы никак не помешало напиться сегодня, тогда бы уж не надо было шевелить мозгами, ища какой-то безуспешный выход из этой блядской нелепости.
Лейтенант заставил меня дуть в трубку, и на одну минуту я представил себя несмышленым дитем в коротеньких штанишках и едва не расхохотался.
– Моя машина застрахована, – сказал им я и показал страховой полис. Все сразу успокоились. Они даже предложили мне выпить в ближайшем ресторане, чтобы позабыть все неприятные моменты, и я с радостью согласился.
Разумеется, что с официанткой расплачивался я. Кстати, к нам даже присоединился тот самый строгий лейтенант.
Теперь он хохотал и часто рассказывал анекдоты о супружеских изменах. Он так меня разозлил, что я чуть не разбил ему морду, но потом немного успокоился, взяв во внимание, что он обо мне совсем ничего не знает, кроме того, что я нарушил правила и разбил чужую машину, как и свою.
Потом меня с чего-то вдруг разобрало, и я, накачавшись русской водкой, поведал своим случайным собутыльникам о ботинках, которые увидел под кроватью у жены.
Поначалу мое откровение рассмешило их, но вскоре они сделались очень серьезными и даже посоветовали в удачное время суток подкараулить этого сукина сына и набить ему морду. Вооруженный до зубов их полезными советами, а также придя в прекрасное расположение духа от выпитой водки, я поспешил к себе домой на такси.
– Почему у тебя синяк под глазом?! – сразу с порога спросила у меня Матильда, и я тут же поведал ей о том, как разбил нашу машину, а заодно новую «БМВ».
Упрекать ее в том, что все это произошло из-за нее, я не стал. Было вполне достаточно и того, что она заревела весьма трагическим образом, как будто эта машина была ей дороже всего на свете.
Плакала она долго, сначала час, потом другой, за это время я уже успел сбегать в спальню и заглянуть под нашу кровать. Под кроватью лежал солидный голый мужчина. Он был такой здоровенный, что я даже побоялся его будить. Правда, ботинок я почему-то рядом с ним не обнаружил, возможно, Матильда уже успела куда-то их спрятать.