Двор крыльев и гибели

Маас Сара Дж.

Так что я пойду к ним сама.

Люсьен ожидал в гостиной, когда мы с Рисом наконец спустились, а мой мейт дал всем молчаливый приказ возвращаться.

Поэтому неудивительно, что Кассиан и Азриэль небрежно сидели в столовой напротив коридора, обедая и отмечая каждый вдох Люсьена. Кассиан ухмыльнулся мне, подняв брови.

Я выстрелила в него предупреждающим взглядом, подстрекая прокомментировать. Азриэль, к счастью, только что ударил Кассиана под столом.

Кассиан уставился на Азриэля, как бы заявляя я

не собираюсь ничего говорить, пока я подошла к открытой арке, ведущей в гостиную, где Люсьен поднялся на ноги.

Я сдержала дрожь, когда остановилась у порога. Люсьен все еще был в своей изношенной грязной одежде. Его лицо и руки, по крайней мере, были чисты, но... я должна была дать ему что-то другое. Запомнить, что нужно предложить ему –

Мысль ушла в пустоту, когда Рис появился рядом со мной.

Люсьен, не скрываясь, слегка скривил губы.

Словно он видел связь мейтов, объединяющую меня с Рисом.

Его глаза — как красновато-коричневый, так и золотой — скользнули по моему телу. К моей руке.

К кольцу на пальце, звезда сапфира ясная, как небо, на серебре. На пальце Рисанда было обычное серебряное кольцо.

Мы надели их друг другу, прежде чем спуститься — более интимно и знаково, чем любые клятвы на публике.

Прежде чем мы сделали это, я сказала Рису, что я могла бы отдать кольцо Ткачихе и заставить его забрать его из ее хижины.

Он рассмеялся и сказал, что если я действительно считаю это нужным, чтобы свести счеты между нами, то я могу найти другое существо, с которым он сразится — которое не будет с наслаждением отрезать мою любимую часть его тела. Я лишь поцеловала его, шепча, что кто-то слишком много о себе возомнил, и надела ему кольцо, которое он выбрал сам, купил где-то в Веларисе, пока меня не было.

Вся радость, все веселье этого момента, эти молчаливые клятвы... Они свернулись как листья в огне, когда Люсьен посмотрел на кольца. Как близко мы стоим. Я сглотнула.

Рис тоже это заметил. Это было невозможно не заметить.

Мой мейт прислонился к резной арке и сказал Люсьену:

— Полагаю, Кассиан или Азриэль объяснили тебе, что если ты будешь угрозой для кого-либо в этой комнате, на этой территории, мы покажем тебе такие способы умереть, каких ты даже представить себе не можешь.

Действительно, иллирийцы ухмыльнулись с порога столовой. Из этой пары Азриэль выглядел куда более угрожающим.

Что-то перевернулось внутри меня из-за угрозы — спокойной, ровной агрессии.

Люсьен — был — мой друг. Он не был моим врагом, не совсем –

— Но, — продолжил Рис, засунув руки в карманы, — я понимаю, как тяжело тебе пришлось в этом месяце. Я знаю, что Фейра объяснила тебе, что мы не совсем такие, как говорят слухи... — я впустила его в свой разум, прежде чем мы спустились, показала ему все, что произошло в Весеннем Дворе. — Но слышать и видеть — две разные вещи, — он пожал плечами. — Об Элейн заботятся. Ее участие в здешней жизни было полностью ее выбором. Никто, кроме нас и пары проверенных

слуг не входят в Дом Ветра.

Люсьен все еще молчал.

— Я влюбился в Фейру, — тихо сказал Рис, — задолго до того, как она ответила тем же.

Люсьен скрестил руки.

— Как повезло, что в итоге ты получил, что хотел.

На мгновение я закрыла глаза.

Кассиан и Азриэль замерли, ожидая приказа.

— Я скажу лишь раз, — предупредил Высший Лорд Ночного Двора.

Даже Люсьен вздрогнул.

— Я подозревал, что Фейра — мой мейт, задолго до того, как узнал, что она связана с Тамлином. И когда я узнал об этом... Если бы это сделало ее счастливой, я был готов отступить.

— Ты пришел в наш дом и украл ее прямо в день свадьбы.

— Я собиралась отменить свадьбу, — вмешалась я, делая шаг к Люсьену. — Ты знал это.

Прежде чем Люсьен смог ответить, Рисанд продолжил:

— Я был готов потерять своего мейта из-за другого мужчины. Я был готов позволить им пожениться, если это принесло бы ей радость. Но что я не мог сделать, так это позволить ей страдать. Позволить ей превратиться в тень. И когда этот засранец разнес свой кабинет, когда он запер ее в том доме...

Появились его крылья, и Люсьен начал.

Рис оскалился. Мои конечности засветились, дрожа от темной силы, закручивающейся в углах комнаты. Не страх — никогда не боялась его. Но ослабленный контроль, когда Рис прорычал Люсьену:

— Может быть, мой мейт однажды сможет простить его. Простить тебя. Но я никогда не забуду, каково было чувствовать ее ужас в те моменты.

Мои щеки горели, особенно когда Кассиан и Азриэль подошли ближе, теперь их карие глаза были переполнены гневом и сочувствием.

Я никогда не говорила им об этом — о том, что произошло в тот день, когда Тамлин разрушил свой кабинет, или о дне, когда он запечатал меня в поместье. Я никогда не спрашивала Риса, рассказал ли он им. Судя по ярости на лице Кассиана и холодного гнева, просачивающегося от Азриэля... не думаю, что он это сделал.

Люсьен, к его чести, не отступил назад. От Риса, или меня, или иллирийцев.

Умный Лис Смотрит На Крылатую Смерть. Картина мелькнула в моем уме.

— Так что, опять же, скажу лишь раз, — продолжил Рис, его лицо выражало смертельное спокойствие, вытаскивая меня из красок, света и теней, мелькающих в моем уме. — Фейра не позорила и не предавала Тамлина. Я раскрыл связь мейтов лишь месяцами после — и не беспокойся, за это она устроила мне семь кругов ада. Но теперь, когда у твоего мейта такая же ситуация, возможно, ты сможешь понять, каково это. И если тебя это не волнует, то надеюсь, что ты достаточно умен, чтобы держать язык за зубами, потому что в следующий раз, когда ты посмотришь на моего мейта с таким презрением и отвращением, я не потружусь снова объяснить тебе это, и просто вырву твою чертову глотку.