Двор крыльев и гибели
Шрифт:
— И нас нет потенциальных союзников на других заморских территориях?
Рис потянул ниточку на манжете своего черного жакета.
— Никого, кто готов был бы приплыть сюда, чтобы помочь нам.
У меня внутри все перевернулось.
— А как же Мириам и Дрейкон?
Когда-то он отказывался даже рассматривать этот варИанф, но –
— Ты сражался с Мириам и Дрейконом тысячи лет назад, — сказала я Рису.
Тогда он делал гораздо больше, если верить Юриану.
— Возможно, пришло время потребовать возврат долга.
Но Рис покачал головой.
— Мы пытались. Азриэль был на острове
Остров, где Мириам, Дрейкон, их объединенный народ, состоящий из людей и Фэ, тайно жили в течение последних пяти веков.
— Он заброшен, — сказал Азриэль. — В руинах. Нет ни следа произошедшего или их ухода.
— Ты думаешь, что Хайберн –
— Там не было признаков Хайберна, или еще какого-то причиненного ущерба, — вмешалась Мор с напряженным лицом.
Они были ее друзьями тоже — во время войны. Мириам, и Дрейкон, и человеческие королевы, подписавшие Договор. И это было беспокойство — настоящее, глубокое беспокойство — сияющее в ее карих глазах. В глазах их всех.
— Значит, вы думаете, что они услышали о Хайберне и сбежали? — спросила я.
У Дрейкона был крылатый легион, как когда-то сообщил мне Рис. Если был шанс найти их –
— Дрейкон и Мириам, которых я знал, не сбежали бы — не от этого, — сказал Рис.
Мор наклонилась вперед, ее золотистые волосы заструились по ее плечам.
— Но теперь, когда в этом участвует Юриан... Мириам и Дрейкон, хотят они того или нет, всегда будут привязаны к нему. Я не виню их за побег, если он действительно охотится на них.
Лицо Риса на мгновение расслабилось.
— Поэтому Король Хайберна и возродил Юриана, — пробормотал он. — Поэтому Юриан работает на него.
Я нахмурилась.
— Мириам умерла — во время последней морской битвы ее грудь пронзило копье, — объяснил Рис. — Она истекала кровью, пока ее несли в безопасное место. Но Дрейкон знал о скрытом священном острове, где был спрятан объект великой и страшной силы. По легенде, этот объект был сделан самим Котлом. Он принес ее туда, на Крит — использовал предмет, чтобы воскресить ее, сделать ее бессмертной. Так же, как и тебя Создали, Фейра.
Амрен рассказывала это — месяцы назад. Что Мириам Создана, как и я.
Амрен, кажется, тоже вспомнила это, когда сказала:
— Король Хайберна, должно быть, пообещал Юриану использование Котла для отслеживания этого предмета. Места, где теперь живет Мириам и Дрейкон. Возможно, они узнали об этом — и оставили его так быстро, как смогли.
И из-за мести, из-за безумной ярости, охватившей Юриана... он сделает все, что скажет Король Хайберна. Чтобы он смог сам убить Мириам.
— Но куда они пошли? — я посмотрела на Азриэля, который все еще стоял у стены в неестественной тишине. — Ты не нашел даже зацепки, куда они могли исчезнуть?
— Ни одной, — ответил Рис за него. — Мы посылали связных с тех пор, но безрезультатно.
Я протерла лицо, отметая надежду.
— Тогда, если они не наши возможные союзники... Как мы сможем предотвратить слияния армий континента с армией Хайберна? — я поморщилась. — В этом же заключается ваш план?
Рис мрачно улыбнулся.
— Так и есть. Мы над ним работаем с тех пор, как ты ушла.
Я ждала, стараясь не отвлекаться, когда серебряные глаза Амрен,
Он был в Хайберне –
Рис ухмыльнулся, увидев беспокойство на моем лице.
— Я надеялся, что у Хайберна могут возникнуть внутренние проблемы, чтобы использовать это — чтобы дать им самим себя разрушить. То, что его люди, возможно, не хотят этой войны, может быть как ценной, так и опасной и ненужной информацией. Но пятьсот лет на том острове, с небольшими возможностями для торговли, маленькими перспективами... Люди Хайберна жаждут перемен. Вернее... возвращения в старые дни, когда у них были люди-рабы, которые выполняли их работу, когда не было никаких препятствий, удерживающих их от получения того, что они сейчас воспринимают как свое право.
Амрен захлопнула книгу, которую недавно внимательно изучала.
— Идиоты.
Она покачала головой, покачивая распущенными волосами, а потом нахмурилась. — На протяжении столетий истощались богатства Хайберна. Большинство их торговцев до Войны работали с Югом — с Черной Землей. Но как только дело дошло до людей... Мы не знаем, намеренно ли король Хайберна не заключал новые торговые сделки для своих людей, чтобы однажды начать эту войну, или он просто был слеп и позволил всему пойти на самотек. Но уже столетия люди Хайберна мучаются. Хайберн позволил им возмущаться их нарастающими мучениями и нищетой.
— Есть много Высших Фэ, — осторожно сказала Мор, — которые верили до Войны, и верят сейчас, что люди... что они — не имеют никаких прав. Многие Высшие Фэ знали лишь, что они имеют привилегии благодаря этим рабам. И когда эти привилегии у них забрали, когда они были вынуждены покинуть свою родину или освободить место для других Высших Фэ и перераспределить территории — создать новые — с этой стеной... Они не забыли этот гнев даже спустя сколько столетий. Особенно в таких местах, как Хайберн, где их территории и население остались почти нетронутыми. Лишь некоторым из них не пришлось уступать земли за стеной — и не пришлось уступать земли новым территориям Фэ. Изолированные, в бедности, без рабов, выполняющих их работу... Хайберн давно уже понял, что дни до Войны были их золотой эрой. И прошедшие столетия — их темный век.
В моей груди закололо.
— Они безумны, если так думают.
Рис кивнул.
— Да — так и есть. Но не забывай, что их король поощряет распространение такого ограниченного мировоззрения. Он не заключает новых торговых сделок, не позволяет другим территориям забрать даже часть своей территории и принести туда свои культуры. Он раздумывал, когда у Лоялистов все пошло наперекосяк на Войне. Почему они в конце концов отступили, не из-за того, что их подавили, а потому, что они начали ругаться между собой. У Хайберна было очень много времени, чтобы подумать об этих ошибках. И как избежать их любой ценой. Так что он убедился, что его люди полностью поддерживают идею войны и разрушения стены, потому что они думают, что это как-то вернет им... золотые времена прошлого. Люди Хайберна видят своего короля и их армию не как завоевателей, а как освободителей Высших Фэ и тех, кто на их стороне.