Двор Тумана и Ярости
Шрифт:
И там, на одном из возвышающихся элегантных фонарных столбов по краям моста…
Её тело было скручено, спина выгнулась от удара, как будто в пылу страсти.
Её золотые волосы были срезаны до черепа. Её золотые глаза были вырваны.
Она ещё дёргалась на столбе, планка которого проходила прямо через её тонкий торс, запёкшаяся кровь присыхала к металлу над ней.
Кого-то на мосту стошнило от страшного зрелища.
Но я не могла отвести взгляда от золотой королевы. И от Аттора, который проскользнул
— С наилучшими пожеланиями, — прошипел он, — от смертных королев. И Юриана.
Затем он спрыгнул и полетел, быстро и ровно, в сторону театрального района, из которого мы ушли.
Кассиан снова прижал меня к мосту, а затем бросился вслеж за Аттором. Он остановился, вспоминая о моём существовании, но я произнесла:
— Иди.
— Беги домой. Сейчас же.
Это был одновременно и его последний приказ, и прощание, когда он взмыл в небо за Аттором, который уже исчез среди охваченных криками улиц.
Вокруг меня в щите образовывались дыра за дырой, крылатые существа сыпались внутрь, сбрасывая солдат Хайберна, которых они несли через море.
Солдат всех форм и размеров — низших Фэ.
Раскрытый рот золотой королевы открывался и закрывался, как у рыбы, выброшенной на сушу. Спасти её, помочь ей…
Моя кровь. Я могу…
Я шагнула вперёд. Её тело упало.
И через неизвестно откуда взявшуюся во мне силу я почувствовала, как шёпот смерти унёс её.
Крики, биение крыльев, свист и стук стрел прервали неожиданную тишину.
Я побежала, понеслась на свою сторону Сидры по направлению к городскому домику. Я не могла доверить себе рассеяться: я едва могла думать сквозь панику, кричащую в моей голове. Возможно, у меня оставались считанные минуты до того, как они доберутся до моей улицы. Минуты на то, чтобы добраться туда и привести с собой столько подкрепления, сколько смогу. Дом защищён. Никто не мог попасть внутрь, даже эти существа.
Фэ проносились мимо, ища убежище друзьям и семьям. Я достигла конца моста, где передо мной раскинулись крутые холмы…
Солдаты Хайберна уже были на вершине холма, в двух Дворцах, смеясь над криками и мольбами, когда они штурмовали здания, вытаскивая из них людей. Кровь стекала по мостовой маленькими реками.
Они сделали это. Эти королевы сдали… Продали этот город музыки и искусства этим… монстрам. Видимо, Король использовал Котёл, чтобы сломать его защиту.
Ошеломительный грохот раздался с другой стороны города, и я побежала в сторону источника звука. Клинки летали, руки разрывались на части и падали на мостовую. Я понеслась к реке, карабкаясь наверх, хватаясь за своё оружие.
Кассиан и Азриэль уже оба были в небесах. И там,
Двойные щиты красного и синего цвета слились, шипя, и ударили по остальным воздушным силам. Тела и крылья рвались, кости таяли…
Пока их руки, заключенные в камень, не начали падать с неба. Только руки. Стучащие по крышам домов, падающие в воду. Это всё, что от них осталось — так два иллирийских воина пробивали себе путь.
Но бесчисленное множество существо уже приземлилось. Слишком много. Крыши домов были вырваны, двери сломаны, поднимались, а затем стихали крики…
Эта атака была не для того, чтобы захватить город. Она была призвана его уничтожить.
И расстилавшаяся передо мной на расстоянии всего нескольких кварталов Радуга Велариса тонула в крови.
Туда стекались Аттор и ему подобные.
Как будто королевы сказали ему, куда наносить удар. Туда, где Веларис будет наиболее уязвим. В самое его сердце.
От огня шла рябь, черный дым окрасил небо…
Где же Рис, где же мой мейт…
На другой стороне реки снова раздался грохот.
И это были не Кассиан или Азриэль, которые вели бой по ту сторону реки. Это была Амрен.
Её тонким рукам было нужно лишь показать на цель, и солдаты падали. Падали так, словно их подводили собственные крылья. Они врывались на улицы, падали, задыхались, царапали себя и визжали — так же, как визжали горожане Велариса.
Я повернулась к Радуге в нескольких кварталах от меня. Она оставалась беззащитной.
Улица передо мной была пустой, единственный безопасный путь сквозь ад.
Женщина кричала внутри квартала художников. И я знала, куда мне идти.
Я взяла свой иллирийский клинок и рассеялась в горящую и покрытую кровью Радугу.
Это был мой дом. Это были мои люди.
И если я умру, защищая их, защищая тот маленький кусочек мира, где процветало искусство…
Так тому и быть.
И я стала тьмой, тенью и ветром.
Я рассеялась на край Радуги как раз в тот момент, когда солдаты Хайберна окружили её дальний угол, рассыпаясь по бульвару возле реки, громя кафе, в которых я отдыхала и смеялась. Они не замечали меня до тех пор, пока я не оказалась прямо над ними.
Пока мой иллирийский клинок не прошёл сквозь их головы, вонзаясь в одну за другой.
Шестеро пали на моём пути, и когда я остановилась у подножия Радуги, глядя на огонь, кровь и смерть, я подумала — много. Слишком много солдат.
У меня ничего не выйдет, я никогда не смогу перебить их всех…
Но там была девушка с тонкой зеленой кожей, держащая старый ржавый кусок трубы у своего плеча. Она защищала свою территорию — магазин-галерею. Люди, спрятавшиеся в её магазине, плакали.