Двор. Книга 1
Шрифт:
— Ой, — совсем застеснялась Аня, — я вас прошу!
— Меня нечего просить, — поддала плечом мадам Малая, — пусть лучше твой Иосиф тебя просит, и не будь дура: пусть сначала хорошо попросит, а то мы всегда чересчур уступчивые.
— Да, — сказала Аня, — я сама себя часто ругаю за это, а вы думаете, он хоть немножко ценит? Один раз, когда было не по его, он разошелся, как дикий зверь, сорвал со стены шашку и закричал: я тебя порубаю на мелкие куски!
Мадам Малая вздохнула:
— Не обижайся на него: эти партизанские штуки, потому что он сильно любит тебя.
Аня пожала плечами:
— Да, — спохватилась мадам Малая, — для форпоста нужно будет два кило гвоздей. Передай своему Иосифу, чтобы приготовил. И напомни, что завтра собрание. Можешь идти.
Объявление насчет собрания висело уже третий день. По указанию Ионы Овсеича, каждый, кто прочитал, должен был расписаться, рядом висела тетрадь с фамилиями. По состоянию на сегодня получалась, однако, картина, вроде ряд жильцов двое суток не выходил из квартиры.
— Котляр, — крикнула вдогонку мадам Малая, — вернись на минуточку. Я тебе сейчас дам список, куда надо будет зайти, и поговори с ними так, чтобы вторично не пришлось.
Аня сказала, она рада выполнить поручение, но если можно, она просит отложить на утро: они ждут гостей, надо убрать, приготовить.
— Нет, — категорически отказала мадам Малая, — ты пойдешь сегодня, сейчас, а гости могут подождать или придут в другой раз, от них не отвалится.
Несмотря на принятые меры, стопроцентную явку обеспечить не удалось. Правда, от каждой семьи присутствовал, по меньшей мере, один член, но это не меняло главного: отдельные жильцы наглядно продемонстрировали, что строительство форпоста считают частным делом Дегтяря и Малой.
— Товарищи, — сказал Иона Овсеич, — я думаю, что выражу общее мнение всех жильцов дома, если предложу, чтобы каждый, кто не явился сегодня на собрание, отработал на строительстве форпоста добавочный день. Кто за?
Люди уже начинали поднимать руки, но Степа Хомицкий прервал и внес поправку: насчет добавочного дня он согласен, только надо разделять, у кого была уважительная причина, у кого нет, а то получается обезличка.
— Когда человек, — Дегтярь заложил четыре пальца под борт тужурки, — не может по уважительной причине, он обязан поставить в известность заранее. Однако, если большинство за, возражений не будет.
Поправку приняли без специального голосования. По одобрительному гулу было видно, что большинство за Хомицкого.
— Товарищи, — сказал Иона Овсеич, — есть такое мнение: кто не занят на производстве, пусть выходят с утра, а кто занят — вечером, после работы. Какое будет еще мнение по данному вопросу?
Доктор Ланда, который получил слово первый, отметил, что предложение товарища Дегтяря построено с учетом специфики жильцов дома и фактора времени, однако хотелось бы сделать одно уточнение: кроме первой и второй, существует еще третья смена, многие работают по скользящему графику, — как быть с ними?
— Товарищи, — обратился Дегтярь, — позвольте внести ясность: доктор Ланда сделал не уточнение, а запрос. Тем не менее, он уместный, и надо рассмотреть со всей серьезностью.
— Я не вижу, — сказала мадам Малая, — никакой проблемы: если человек работает на третьей смене, ночью, он имеет целый день свободный, и пусть сам выбирает, когда ему удобней — днем или вечером.
Доктор Ланда наклонился к Ионе Овсеичу, сказал несколько слов на ухо, кивая в сторону Малой, Иона Овсеич забарабанил пальцами по столу, закрыл глаза и так, с закрытыми глазами, встал:
— Товарищ Малая предлагает чересчур тесные рамки для работающих на второй и третьей сменах. Получается небрежное отношение к людям. В связи с этим есть такое мнение: создать для представителей указанных категорий условия на строительстве в выходной день и, одновременно, в порядке особого исключения, предоставить членам их семей право отработать за них установленное время. Прошу тщательно взвесить данное предложение, чтобы потом не пришлось решать в дисциплинарном порядке.
Заскрипели стулья, послышался гул, многие были явно недовольны, ибо вместо одного варианта, когда все было просто и ясно, теперь, из-за тех, кто на второй и третьей сменах, приходилось ломать себе голову и выбирать, чтобы каждому угодить.
— Товарищ Лапидис, — обратился Дегтярь, — по-моему, вы хотели сказать несколько слов как спец.
Лапидис пожал плечами и заявил, что ничего определенного сказать сейчас не может, поскольку неясно, какой фронт работ можно будет обеспечить. Другими словами, смогут ли все получить на строительстве конкретное задание.
— Товарищ Лапидис, — Дегтярь вынул руку из-под тужурки, рассек ребром воздух, — вы рассуждаете неправильно: будет каждый иметь в данный момент конкретное задание или не будет — вопрос второстепенный. Главное, чтобы человек находился здесь, рядом со всеми. Во всяком деле имеются две стороны: экономическая, то есть хозяйственная, и воспитательная — вторая по счету, но отнюдь не по важности. Вы меня поняли, инженер Лапидис?
Лапидис не ответил прямо, понял или не понял, а повторил свой довод насчет фронта работ, ибо его, как спеца, интересует в первую очередь именно это — фронт работ. А поскольку объект на сегодняшний день имеет пол-лопаты и четверть кельмы на человека плюс квалификация дворовых строителей — нуль в десятой степени, он не видит оснований дискутировать по предложенному вопросу.
— Я вас хорошо понял, инженер Лапидис. Если вы меня поняли, как я вас, — улыбнулся товарищ Дегтярь, — считайте, мы понимаем друг друга без переводчика. Однако мы позволим себе продолжить эти бесплодные дискуссии, ибо с нашей точки зрения они отнюдь не бесплодные, а совсем наоборот. Как говорится: та кукушка, да не та избушка.
— Ай, Дегтярь! — крикнул Иона Чеперуха. — Говори еще!
Иона Овсеич поднял правую руку, большим пальцем в сторону Лапидиса:
— Наш уважаемый спец упрекнул нас: дескать, нуль без палочки, а суетесь туда же, в ученые. Под предлогом заботы о деле, нам хотят навязать говорильню на тему, могут ли советские люди, в данном случае наш двор, своими силами реализовать поставленные задачи, или не могут. А нам говорильня не нужна, здесь не английский парламент, и мы отвечаем: держите, высокочтимый спец, свое мнение подальше, при себе, а то как бы не вышло конфуза. История знает немало примеров.