Дворцовый переполох

Боуэн Риз

— Джоржиана, прекрати острить. Честное слово, твои манеры стали просто безобразными. Говорила я Бинки, незачем было посылать тебя в ту ужасную дорогую школу — пустая трата денег.

— Если тебе так надо знать, Бинки тут ни при чем. Меня вызвали, потому что королева хочет, чтобы в пятницу я посетила некий званый прием.

Хилли заметно расстроилась.

— Званый прием? Ее величество сочла возможным приглашать тебя на званый прием, когда у нас такая беда?

— Она меня не приглашала. Она отправляет меня туда с

поручением, — я смаковала каждую секундочку этого разговора.

Хилли просто побагровела.

— Ты теперь выступаешь как официальная представительница ее величества? Ты, дочь простой хористки?

— Моя мать никогда не была простой хористкой, Хилли. Она была актрисой. Вероятно, королева решила, что я унаследовала мамин талант и способна держаться на публике мило и дружелюбно. Не у всех он есть, знаешь ли.

— Отказываюсь понимать, — проворчала Хилли. — Твой бедный брат в двух шагах от виселицы, а ее величество отправляет тебя веселиться в загородное имение. Похоже, я единственная, кто постоит за бедняжку Бинки.

Она приложила к носу кружевной платочек и в расстроенных чувствах выбежала вон. Да, давно я так не радовалась.

Однако Хилли была права. Мне и в самом деле следовало предпринять что-то существенное ради Бинки. Жаль, что некого отправить по игорным домам, где бывал де Мовиль. Может быть, там случилось что-то важное — де Мовиль кого-нибудь обыграл обманом или забрал добытые шантажом деньги. Дедушка упоминал «Крокфордс», но кто меня пустит в такое заведение — там нужен человек светский, блестящий, умеющий себя держать в модном обществе. Ну конечно…

Я поспешила к Белинде. Та успела встать, одеться и сидела за кухонным столом, вооруженная блокнотом и карандашиком.

— Не мешай мне, я обдумываю новое платье, — сказала Белинда. — Я получила заказ. Одного владельца автомобильной фабрики произвели в пэры, и его жене понадобилось платье для аристократического выхода. Она платит наличными.

— Рада за тебя, но я-то хотела узнать, каковы твои планы на сегодняшний вечер.

— Почему именно на сегодняшний?

— Хочу, чтобы ты пошла со мной в «Крокфордс».

— Куда-куда? В «Крокфордс»? Ты решила попробовать себя в азартных играх? Это не твой уровень, дорогуша. В «Крокфордсе» собираются сливки игорного общества — там безумно высокие ставки.

— Я не собираюсь играть. Швейцар из «Клариджа» сказал, что де Мовиль хаживал в «Крокфордс». Вот я и хочу выяснить, с кем он там общался и не случилось ли в том клубе чего-то. Например, ссоры.

— Рада бы помочь, но у меня, увы, на сегодня другие планы, — отозвалась Белинда.

Я тяжело вдохнула.

— Тогда ты не могла бы одолжить мне какой-нибудь эффектный наряд для клуба? Пойду одна.

— Джорджи, посторонних в «Крокфордс» не пускают. Нужно состоять в клубе, чтобы туда войти.

— Что-нибудь придумаю. Скажу, будто у меня там назначена встреча. Главное — нарядиться

так, чтобы меня не узнали. Пожалуйста, Белинда! Кто-то должен это сделать, а на мою невестку надежды нет.

Белинда со вздохом оторвалась от блокнота и встала.

— Что ж, я уверена, затея твоя обречена на провал, но постараюсь подыскать подходящий наряд.

Она повела меня наверх, где мы примерили несколько платьев и наконец, остановились на длинном, черном, облегающем, с пелериной в алых рюшах.

— Если спросят, кто это сшил, можешь вручить им мою визитку.

Затем Белинда подобрала черную шапочку с перьями, чтобы спрятать под нее мои неукротимые кудри, и указала на туалетный столик, заставленный косметикой. Мы хорошенько поработали за ним, и результат получился потрясающий. Из зеркала на меня смотрела обольстительная молодая женщина с ярко-красными губами и длинными черными ресницами. В таком обличье меня ведь никто не узнает?

Вечера я дождалась у Белинды дома, предоставив Хилли самой заботиться об ужине, а в девять вечера села в такси и покатила в «Крокфордс», расплатившись деньгами, заработанными тяжким трудом. Когда я направлялась к двери, ноги у меня подгибались от страха, хотя, возможно, отчасти и потому, что я надела туфли Белинды на высоких каблуках, которые ко всему прочему были мне великоваты.

«Крокфордс», один из старейших и самых шикарных игорных клубов в Лондоне, располагался на Сент-Джеймс-стрит, в двух шагах от «Брукса». Когда я подъехала на такси, то увидела, как шоферы почтительно помогают другим гостям выйти из «роллс-ройсов» и «бентли». Гости весело здоровались друг с другом, проходя внутрь мимо швейцара в ливрее. Мне пройти не удалось.

— Чем могу быть полезен, мисс? — сказал швейцар, преграждая мне путь.

— У меня здесь назначена встреча с кузеном, но я что-то его не вижу, — я притворилась, будто оглядываюсь. — Назначили на девять, а уже десятый час. Как думаете, мог ли он войти внутрь без меня?

— Кто ваш кузен, мисс?

Разумеется, называть имя кого-то из моих подлинных родственников было нельзя.

— Роланд Астон-Поли, — выпалила я, похвалив себя за смекалку. По крайней мере, про Рольку-Польку я точно знала — он в Италии, у него медовый месяц.

— Мне кажется, мистера Астон-Поли я сегодня вечером здесь не видел, — сказал швейцар, — но, если вы пройдете внутрь, я попрошу кого-то из джентльменов присмотреть за вами.

Он провел меня в величественный вестибюль. За аркой моим глазам предстала роскошная, изысканная картина — в залах сверкали канделябры и бриллианты, постукивали игральные фишки, стрекотала рулетка, звенели возбужденные голоса, раздавались взрывы смеха и аплодисменты. На миг я пожалела, что сама не из тех, у кого есть средства постоянно посещать подобные заведения. Потом напомнила себе: мой отец был из таких, а чем он кончил? Застрелился.