Дворец для сероглазого принца
Шрифт:
– Из-за Прекрасной Елены, – вспомнила Катя. – Но это все единичные случаи. Искусство. Равно как и исландские саги, и прочие произведения... А в народе ничего подобного не существовало – отношения были максимально просты, на первом месте стоял вопрос выживания.
– Неужели?
– Я вас уверяю! – горячо воскликнула Катя. – Понятие любви сначала возникло у поэтов, писателей, художников... О, они вознесли ее до небес, сделали так, что ничего выше ее не стало, и теперь всякий человек с воображением свято уверен
– Разве ты не была готова?
– Нет! В том-то и дело, что – нет! Я рассталась с Алексеем именно потому, что знала – эта любовь принесет горе другим людям. Вам... – Катя замолчала, задыхаясь.
– Значит, ты его не любила... – покачала головой Нелли.
Катя хотела возразить ей, но поняла, что расписывать безутешной женщине свои чувства к ее мужу – не слишком удачная мысль.
– Чем я могу помочь вам? – вместо этого печально спросила она.
– Ничем, – ответила Нелли просто. – В мире столько всяких фантастических, самых невероятных теорий... Если поверить им всем, то запросто можно потерять всякое желание жить. Хотя... Ладно, если любовь – выдумка писателей, то, надо сказать, это очень удачная выдумка... – Нелли тихо засмеялась. – Я, кстати, предполагала нечто подобное.
– Наваждение! – с ненавистью произнесла Катя. – Лучше бы ничего такого не было...
Нелли с усмешкой покосилась на нее.
– По-моему, ты, девочка, сама себя обманываешь, – холодно произнесла она. – Иначе бы так не бесилась. Алеша мой, конечно, тут совершенно ни при чем. Другой человек занимает твои мысли, и я, кажется, даже знаю, кто это...
– И вы туда же! – с отчаянием произнесла Катя.
Они замолчали, глядя в разные стороны.
– Скоро суд, – через некоторое время невнятно проговорила Нелли. – Адвокат почти уверен, что меня оправдают.
– А Герман?
– Герману повезет меньше, – сухо ответила Нелли. – Тут уж никакой адвокат не поможет... – Она вздохнула с сожалением.
– Я совершенно ему не сочувствую! – с вызовом произнесла Катя. – Вам – да, но ему...
На Нелли ее слова не произвели никакого впечатления.
– Я бы все отдала за то, чтобы Алеша принадлежал только мне, – с тоской произнесла она. – Я все думаю – какую же ошибку я сделала, что он отвернулся от меня? И вообще, во всем виновата только я, только я одна.
– Нелли...
– А вот утешать меня не надо! – с отвращением отмахнулась Нелли. – Бессмысленно и бесполезно.
Они снова замолкли, по-прежнему глядя в разные стороны.
Маленькая лампа на столе едва рассеивала сумерки, и по углам метались смутные тени, словно в комнате присутствовал еще кто-то. Надо было встать и включить другое освещение, но на это у Кати уже не было сил. И Нелли тоже словно оцепенела, продолжая решать одну и ту же задачу: «Мой милый – за что?»
Две женщины,
С утра было хмуро и моросил мелкий противный дождик. Но к обеду он прекратился, и лишь низко нависшие над городом облака напоминали о недавней непогоде.
Надо было бежать вниз – на первом этаже офисного здания, в котором работала Катя, располагалась столовая. Но Катя все стояла на лестничной площадке между вторым и первым этажом и смотрела сквозь стеклянную стену вверх, где сквозь разрывы облаков иногда сверкало солнце, и не могла сдвинуться с места.
Внезапно затренькал ее сотовый.
– Катя... – это был Алексей.
– Да, я тебя слушаю! – с беспокойством отозвалась она.
– Послушай, я тут рядом, на проходной, и меня внутрь не пускают... – сказал он. – Ты не могла бы ко мне спуститься, а?
– Конечно!
И, стуча каблуками, Катя поспешила вниз.
Алексей ждал ее у входа, на улице, под огромным стеклянным навесом.
– Катя, да что это за жизнь такая, а? – с отчаянием произнес он, обнимая ее. – Я прямо места себе не нахожу...
– О чем ты? – осторожно отстраняясь, спросила она.
– О Фаине твоей.
– Она такая же моя, как и твоя.
– Только, пожалуйста, без иронии... – страдальчески нахмурился он. – Ведь ты сама меня с ней свела! Это же не женщина, а мужик в юбке... И чем я к ней хуже, тем она... Ну, ты понимаешь! Мазохистка какая-то...
Катя захохотала.
– Тебе смешно... – обиделся он. – Она, наверное, специально в сексопатологи пошла – для того, чтобы с собственными проблемами разобраться. Я хочу уйти от нее. Катя... – Он опять протянул к ней руки.
– Лешенька, ну что ты за человек! – оттолкнула она его. – А я раньше не замечала, какой ты...
– Какой я?
– Ты? – Она задумалась на мгновение, ища подходящее слово, а потом обронила холодно: – Ты – пустой.
Алексей немедленно обиделся.
– Ну вот, ты меня ругаешь... – хмуро пробормотал он. – Хотя я тебя понимаю – все не просто так. Ты меня ревнуешь! Ты меня ревнуешь к Фаине.
– Леша...
– Она для меня ничего не значит! Она... Послушай, а ты действительно снова сошлась с Ганиным? – вдруг обеспокоился он.
– Нет.
– Фу ты... Я так и знал – она все придумала! Ты – моя Катя...
Он обнял ее, и на этот раз у Кати не было никакой возможности вырваться. Она стояла рядом с Алексеем и слышала, как бьется его сердце. Чувствовала тепло его тела.
– Чего ты от меня хочешь? – прошептала она, прижавшись щекой к его груди. – Зачем ты пришел?
– Чтобы сказать тебе, как я тебя люблю... Несмотря ни на что. Сколько раз мы сходились, сколько раз расходились... Пора бы уж прекратить это все. Ты меня любишь?