Дворец для сероглазого принца
Шрифт:
– Ганин, голубчик, тогда мне надо заехать к себе переодеться! Я не могу за город в этом платье...
– Это долго? – с тоской спросил он.
– Да пять минут всего!
– Нет, пап, она всегда по часу одевается!
– Вот и неправда! – обиделась Катя. – Я всегда очень быстро все делаю...
Они возились и шумели сзади, перебивая друг друга. Ганину очень хотелось демонстративно заткнуть себе уши, но потом он сделал несколько глубоких вздохов и повез Катю к ее дому. Ему вдруг стало легко-легко...
Она переоделась действительно
До подмосковного парка добрались очень быстро, минут за сорок пять. Оставили машину на стоянке, достали из багажника складной велосипед.
Мика подробно расписывал его достоинства, а Катя кивала головой.
Потом сын уехал по аллее вперед, и Ганин с Катей неожиданно оказались одни.
– А вдруг потеряется? – ахнула она. – Мика, умоляю – только недалеко!.. – крикнула она.
– Катя, человеку уже двенадцатый год! – с досадой произнес Ганин. – И он, между прочим, мужчина.
– Он не мужчина, он ребенок!
– Катя...
– Да, еще скажи мне, что ты лучше знаешь, как надо воспитывать детей!
Мика повернул обратно, вихрем пролетел мимо них, обратно ко входу в парк, лихо развернулся, а потом снова помчался вперед.
– Видишь – он не собирается никуда теряться...
Некоторое время они шли молча.
Ганин долго думал, что сказать ей, а потом заявил:
– Это хорошо, что ты все-таки решила выбраться с нами.
– Гришенька, я так соскучилась по сыну... – с тоской произнесла она. – Ты просто не представляешь!
– Так чего же ты раньше отказывалась? – упрекнул он.
– Но... – Она хотела что-то сказать, но потом передумала и замолчала, нахмурив брови.
– Я настолько тебе неприятен, да? – невесело спросил он.
Катя вздрогнула и с изумлением повернулась к нему.
– Нет, что ты...
– Тогда почему?
Она пожала плечами и улыбнулась. Ганин осторожно отвел прядь ее волос от лица.
– Не стригись, – строго произнес он. – Мало ли что этот чертенок тебе посоветует...
– Я и не собиралась.
Они шли по бесконечной аллее. Людей было немного – скорее всего, народ разъехался по дачам.
Дачи Ганин ненавидел. Он их за свою жизнь спроектировал и построил столько, что они у него просто в печенках сидели, все эти башенки, замки, избушки в «новорусском» стиле, строения в стиле модерн или в стиле кантри, швейцарские шале и чуть ли не эскимосские иглу... Чего только не требовали от него привередливые заказчики!
Но по всему выходило, что без дачи никак нельзя – поскольку был Мика, а лето в условиях города не способствовало детскому здоровью.
И еще была Катя.
Она бы, наверное, согласилась провести лето с сыном на природе – если уговорить. Ах, да, она же работает... Но работу можно бросить, –
Тут Ганин неожиданно вспомнил Славу Кудимова, своего однокурсника. Друзьями они никогда не были, но перезванивались время от времени. У Славиной жены есть собственная художественная галерея. Можно с ней договориться и отнести туда Катиных лошадей. И вообще, для галереи требовались работники, кажется...
– Гриша, о чем ты думаешь?
– Что? – очнулся он.
– У тебя такое отсутствующее лицо... О чем ты думаешь? – с любопытством спросила Катя.
– О разном... в том числе и о планировке загородного дома, – легко признался он.
– Боже, ты самый настоящий трудоголик! Даже на прогулке не можешь забыть о своей работе!
Они из-под деревьев вышли на открытое пространство, где солнце пекло немилосердно.
К ним снова подкатил Мика – весь взмыленный, с прилипшими ко лбу волосами, с малиновым румянцем во всю щеку.
– Жарко... – сказал он и высунул язык на сторону, словно собака. – Пить!
– Вон там какие-то шатры... – Катя сделала ладонь козырьком. – Надо туда сходить на разведку.
«Шатры» и в самом деле оказались летним кафе, где за пластиковыми столиками сидело несколько разморенных жарой посетителей.
– Дай мне пока... – потянула Катя к себе велосипед сына. – Хочу попробовать. Я в детстве, знаешь ли, тоже каталась...
– Ты? – удивился Ганин.
– А что, я не человек, что ли... – усмехнулась она.
Катя слегка подрегулировала высоту сиденья и покатила по пыльной дороге.
– Не упадет? – не то с сомнением, не то с беспокойством спросил Ганин.
– Да вроде бы не должна... – успокоил его Мика.
Они сидели под огромным зонтом, пили минералку и взглядами следили за Катей.
Сначала она держалась не очень уверенно и по детской привычке, видимо, пыталась тормозить ногами. Но затем дело пошло на лад...
Катя вернулась не скоро. И тоже вся взмыленная и румяная.
– Здорово! – произнесла она с восторгом, соскочив с велосипеда, и выпила в один глоток полбутылки минеральной воды. Другую половину вылила на себя.
Мика, вдохновленный ее примером, тоже немедленно принялся поливать себя из бутылки.
«Надо купить еще один велосипед – для нее, – решил Ганин. – Нет, еще два. И мы втроем могли бы кататься... Дружная семейка».
Он посмотрел на Катю с Микой. Теперь они дурачились, поливая друг друга из бутылок. Капли воды блестели на Катиных волосах, стекали по обнаженным тонким рукам. Она была такой юной и такой нереально красивой, что Ганину вдруг стало страшно. «Не согласится, – решил он. – Ни на что не согласится... Ни на загородный дом, ни на художественную галерею, ни на собственный велосипед... Это же Катя – упрямая и самоуверенная Катя, которая даже с другого конца света способна достать!»