Дворец, где разбиваются сердца
Шрифт:
– Сокровище ждало наследника, – заявила Магдалена. – И оно дождалось его! Когда я увидела тебя, то сразу поняла – это ты! Каролина бежала из Коста-Бьянки сразу после низвержения Сильвио, у нее была удивительная судьба, ей пришлось пережить еще массу сногсшибательных приключений... Но своего сына она не смогла взять с собой. Он остался в стране. Альваро позаботился о том, чтобы мальчик не пропал. Он не мог называться Эдгаром Асунсьоном, он и не знал, что его отец – император. Он стал Эдгаром Вилмайо!
– Эдгар Вилмайо? – недоверчиво переспросила Николетта,
– Да, Эдгар Вилмайо! – продолжила Магдалена. – Его дочь, Сильвия, родилась в 1892 году. Вышла замуж в 1909-м и стала...
– Сильвией Кордеро! – сказала Николетта. – Это моя прабабка!
– Я же говорю, что сразу поняла, что ты – наследница! – провозгласила Магдалена. – И все, что находится здесь, твое! Ты – прямая и единственная наследница Сильвио Первого! И ты имеешь полное право на все эти сокровища. Ты – и никто другой!
Николетта ошеломленно уставилась на горы золота, драгоценных камней и две императорские короны. Эльке возложила одну из них на голову Кордеро.
– А тебе идет, – сказала она. – Хотя, на мой вкус, слишком аляповато! Жаль, что у вас не монархия, а то ты могла бы предъявить и права на престол. Императрица Николетта Первая – неплохо звучит!
Нико сняла корону и бережно положила ее обратно на груду золотых монет. Она, оказывается, принцесса!
– Сокровища ждали наследника сто пятьдесят лет, – сказала она, – пусть подождут и еще немного! Мне надо подумать!
Они покинули тайник, заполненный сокровищами императора Сильвио, Нико никак не могла прийти в себя. Магдалена сказала:
– Тебе решать, что делать с кладом. А пока пускай лежит у меня в подвале, его все равно никто не найдет!
Затем она обратилась к Эльке:
– А ты ей понравилась. Она мне вчера сказала об этом.
– Кому? – переспросила Шрепп.
Магдалена изрекла как нечто естественное:
– Долорес. Ты правильно поняла, что девочке требуется любовь. А ее все боятся...
Эльке порозовела. Она понравилась призраку? Ну надо же! Чего только не бывает!
– Нам пора, – засуетилась Николетта. – Мне завтра на работу, Эльке, у тебя самолет с утра. Автобус на Эльпараисо уходит через два часа...
– И смотри, – сказала Магдалена. – Когда надумаешь, забирай сокровища!
Эльке и Николетта доехали до столицы молча. Кордеро проводила гамбургскую комиссаршу до аэропорта, где та поднялась на борт лайнера, уносившего ее в Германию. Эльке прошла паспортный контроль и оказалась в зале ожидания. Еще двадцать минут – и начнется посадка на самолет до Франкфурта. Она уселась в металлическое кресло и вспомнила приключения в Санта-Кларите. Напротив нее сидел человек, читавший немецкую газету «Die Welt». В Эльпараисо полно соотечественников! Комиссарша вчиталась в заголовки статей.
Мужчина, видимо, почувствовав ее взгляд, подал недовольный голос:
– Это моя газета, если хотите читать – купите себе в газетном киоске!
Он резко тряхнул газетой, Эльке покраснела. Вдруг, поддавшись внезапному импульсу, она шагнула к мужчине и вырвала у него из рук развернутую газету. Тот
– Что вы себе позволяете, я позову полицию! – начал он, однако мгновенно осекся, увидев Эльке Шрепп.
– Звать полицию вовсе не обязательно, – сказала комиссарша. – Я уже здесь!
Краем глаза она увидела и Саманту Бейкер, которая спешила к мужу со стороны туалетов. Американка, оценив ситуацию, развернулась и побежала прочь.
– Стоять! – закричала Эльке, пугая пассажиров. – Задержите ее!
Саманту схватил один из охранников, Виланд Бейкер злобно прошипел:
– Черт, говорил же Саманте, что не надо лететь на этом рейсе!
Сдав Бейкеров на руки службе безопасности аэропорта и объяснив ситуацию, комиссарша позвонила на мобильный Николетте. Кордеро заверила ее, что лично займется судьбой вороватых археологов, кроме всего прочего напавших на Шрепп и ограбивших ее.
– Им придется задержаться в Коста-Бьянке, скорее всего, на несколько лет – в местной тюрьме, – сказала на прощание Эльке Кордеро. – Пора, рейс и так задержали на сорок минут, все ждут тебя!
Сидя в кресле на высоте десяти тысяч метров, Эльке подумала: «Может, бросить все к чертям и уехать в Санта-Клариту? Там по крайней мере есть одно существо, которое к ней неравнодушно и которое ее понимает. И что из того, что это – привидение!»
Однако, верная долгу, она вернулась в свою трехкомнатную квартиру в Гамбурге и первым делом забрала у своего помощника Йохана Пилярски любимую трехцветную кошку Ангелу Меркель.
А через три месяца по каналам дипломатической почты ей пришла посылка от Николетты с небольшим письмом. На дне коробочки лежало изумительное колье из отборных прозрачных бриллиантов, густо-зеленых изумрудов и молочных жемчужин.
«Дорогая Эльке! Посылаю тебе ожерелье моей прародительницы Каролины – удивительной женщины, чью судьбу я сейчас пытаюсь узнать. Она бежала из Коста-Бьянки сразу после низвержения императора Сильвио, но что произошло с ней потом и почему она оставила сына в стране и не вернулась за ним? Надеюсь, ожерелье в твоем вкусе! Я еще не решила, что делать с кладом, однако душу греет мысль о том, что на старость у меня кое-что имеется и не придется довольствоваться пенсией комиссара полиции. Магдалена просила передать, что Долорес тоскует по тебе – ты, вероятно, ей очень понравилась. Нико».
Эльке перечитала послание два раза и улыбнулась. Плачущая Долорес, которая умерла сто с лишним лет назад, ее помнит и даже тоскует по ней! Она сама тоскует по Коста-Бьянке, ее бескрайним просторам, джунглям, полным чудес, и сентиментальным призракам в монастырях.
– Ну что, Гели, – почесывая урчащей Ангеле Меркель разноцветный живот, спросила у кошки Эльке Шрепп. – Ты не имеешь ничего против тропического климата?
Кошка ответила утробным мурлыканьем, и, взяв ее на руки, Эльке вышла на балкон. В Гамбурге стояла предрождественская пора: с неба лил мелкий дождь, по улицам спешили вечно торопливые горожане.