Дворянство. Том 2
Шрифт:
Елена выпрямилась, отерла со лба пот, вернула мастеру деревянный меч.
— Когда отъезжаешь? — будто невзначай, как само собой разумеющееся спросил Пантин.
— Э-э-э… — проблеяла от неожиданности Елена. — Хотела завтра отпрашиваться. Там как пойдет. Ульпиан разозлится, наверняка.
— Не разозлится, — пообещал Пантин. — У него сейчас забот с перебором. Недаром, считай, практику свернул.
Интересно, подумала Елена, учитывая, что глоссатор ежедневно принимает два-три человека, случается и больше, как тогда выглядит развернутая практика? Хотя, наверное, здесь имеется в виду не количество, а уровень дел. Все-таки юрист мировой
— И у тебя впереди несколько интересных событий, — добавил фехтмейстер.
— Это опасно? — сразу же уточнила Елена, вытирая мокрый лоб носовым платком, вернее многофункциональной тряпкой на все случаи жизни.
— Прямой опасности в том для тебя нет… Но будь осторожна, — посоветовал мастер. — Ты входишь в мир, где умения ловко махать железками недостаточно. Придется демонстрировать и другие таланты.
— Да что случилось то? — Елена попробовала быть малость настойчивее. Одежда липла к телу, вечер обещал выдаться жарким, пальцы едва сгибались от усталости. Настроение у женщины было не из лучших, это способствовало некоторой… требовательности.
Пантин взялся за деревяшку, что заменяла ручку низенькой двери, почти весело сообщил:
— А вот жила бы ты не угрюмой отшельницей, так знала бы, что через десять дней во дворце тетрарха, за мостом, на северном берегу, устроится бал. То есть прием в честь нескольких событий, но и без танцев не обойдутся.
Фехтмейстер отворил перекосившуюся дверцу, которая гнусно заскрипела на ржавых петлях. Настал час, когда Пайт выплескивает на тесные, грязные улицы вечерний люд, жаждущий развлечений в недолгом промежутке между работой и тревожным сном. К закату нагнало тучи, солнце поблекло, вместо предполагаемой жары повеяло неприятным ветерком. Интересно, запирать сарай на замок фехтмейстер не собирался, будто в точности знал, что никто не покусится на «тренировочный зал».
— Мне-то что с того? — сразу ощетинилась Елена и немедленно устыдилась. — Ну, то есть ко мне это вряд ли имеет какое-нибудь отношение. Что будут отмечать?
— Разное, — мастер повязал на шею теплый платок, носимый даже в летнюю жару. — День рождения Артиго, например.
— О! — выдохнула Елена. — Надо же…
Ей было чуточку стыдно за то, что даже такой малости о подопечном не знала.
— Пройдемся, — Пантин не предложил, а указал, и Елена повиновалась.
— Но по большей части это уместный повод собрать бономов. И собраться бономам, — продолжил наставник прерванную мысль.
Елена глотнула из фляжки теплой воды. Фехтмейстер и ученица неторопливо шли по улице. Было довольно-таки людно, однако не настолько, чтобы толкаться плечами и локтями. Разве что пришлось задержаться на минуту, пропуская на перекрестке стадо визжащих свиней. Сразу за хрюшками следовали сборщики навоза. Обычно этим занимались очень пожилые, одинокие женщины, о которых некому было позаботиться.
Мастер тем временем пояснял:
— Большой прием у высшей аристократии, особенно королей — не праздник, а важное мероприятие. Это, если хочешь, парад, общественный показ. Смотр людей чести. Демонстрация того, сколько за тобой сторонников, кто примкнул к противнику. И так далее. Но главное, это возможность переговорить с нужными людьми за один прием, а не тратить дни с неделями на визиты.
—
— Площадка для встреч, — повторил мастер. — Хорошо звучит. Что ж, вопрос разумен. Король, как и любой вождь, обязан предвосхищать пожелания тех на кого опирается. И удовлетворять чаяния по мере сил. На том стоит принцип взаимности, который связывает вассала и сюзерена. Опять же, хороший повод незаметно перетолковать с нужными людьми. Без всяких вызовов и приглашений, они ведь сразу привлекают внимание. А переговорить есть о чем. Много всего случилось в столице губернии за этот год… и, похоже, случится еще больше.
Елена согласилась про себя, что мотивы разумные. Вслух же спросила:
— И это все как-то может сказаться на мне?
— Не может, а скажется, — пообещал Пантин. — Ты ведь здесь живешь. В городе.
— Да, — вздохнула Елена, несколько разочарованная. Она уж понадеялась, что мастер поведает какой-нибудь секрет.
— Еще ты будешь сопровождать Ульпиана, — буднично, даже не повернувшись в сторону женщины, сообщил мастер.
— А… — только и вымолвила Елена.
— Он тебе в баронский дом письмо направил с мальчишкой, — сказал Пантин. — Там все написано.
— Я буду как писец? — осторожно предположила Елена.
— Нет. Ты будешь, как свита. Но это предлог. Два человека хотели бы на тебя посмотреть. Поговорить. Оценить. Всеобщее сборище больших и малых людей — отличный повод сделать это незаметно.
Отчего-то перспектива быть оцененной двумя неизвестными, да еще на светском мероприятии государственного масштаба, Елену не радовала. Особенно с учетом ее стремления не привлекать внимание сильных мира сего.
— Это предложение, от которого нельзя отказаться? — уточнила она, машинально воспроизведя подходящую цитату.
Разумеется, Пантину отсылка была неизвестна, и ответил он серьезно:
— Ну отчего же. Это не приказ. Однако не забудь то, что я говорил прежде. Ты входишь в мир, где правит уже не сталь… вернее не только лишь она. Как это сделать, и стоит ли делать вообще — выбор за тобой.
— Какие люди, ты не расскажешь?
— Я знаю одного. Мы давно знакомы, хоть и не близко. Про него не скажу, сама увидишь. Второй… там все сложнее, это уже иное дело. Тут гадать не стану. Потому я и говорю, будь настороже. Когда раскручиваются жернова больших событий не нужно стараться, чтобы попасть между ними. Само затянет, без спроса.
— Понятно, — вздохнула Елена, разминая пальцы и представляя, как от нее сейчас пахнет. Домой, в лохань с горячей водой! — То есть или решаться, или нет, или опасно, или нет. Хороший выбор.
Она добросовестно подумала, вспомнила недавние соображения на тему того, что как-то пора налаживать бытие и начинать зарабатывать.
— А почему бы и нет? — Елена пожала плечами.
— Се речи жены мудрой, — усмехнулся Пантин. — Расскажешь потом.
— Как будто ты не знаешь.
— Приятно видеть твою веру в мои чудесные способности, — добродушно сказал мастер. — Но, справедливости ради, здесь они не при чем. Я знаю многое, что происходит в мире, однако далеко не все. Про письмо Ульпиан меня спросил, как тебе его быстрее и надежнее доставить. Ты же скачешь по городу как наскипидаренный заяц. А я зашел к нему с одним вопросом. Насчет же остального… — фехтмейстер неопределенно пошевелил пальцами. — Слухи, догадки, размышления. Так что — поведаешь, чем все закончилось.