Двойная оплата
Шрифт:
– Прохлаждаешься, Бесов? – зло бросает в меня словами, поравнявшись со мной на лестнице. Смотрим друг на друга, скрепя зубами.
– Кто бы говорил, – отвечаю. – Разговор у меня к тебе есть, начальник, – чуть издевательски вперёд головой наклонился с прищуром в глазах. Влад оторопел, подумал, что получит в нос моим лбом, наверняка, уже сотни вариантов прогнал, по какому поводу вдруг решил с ним диалогом связаться.
– Зайди позже, сейчас нет для тебя времени, Максим, – только он произнес мое имя, я моментально хватаю этого ублюдка за шею и со всей силы припечатываю к стене. Теперь я безмерно благодарен судьбе, что на посту нет никого, иначе снова пришлось бы себя сдерживать. Влад не ожидал, из рук выронил свой дипломат и пиджак, предотвращая сильное давление на шею. Мы одного роста, как братья близнецы, всегда вместе и первые во всём. Но не сейчас. Сжимаю крепко пальцы у артерии, хочу заставить эту гниду начать сознание терять. Влад время не теряет, бьёт локтем по рукам моим
– Сука, – зло рычит.
– Пошёл нахуй, – отвечаю, затем поднимаюсь и с презрением смотрю на валяющегося начальника в кавычках. – Я тебе не Максим, Грозный. Прошло то время.
– Пора уже свыкнуться, так значит? – намеренно меня провоцирует, сам еле сидячее положение принимает.
– Нет, блядь, – разворачиваюсь и снова у этой лестницы останавливаюсь, наблюдая картинку. Двое амбалов поднимают Грозного, которые со стороны смотрели на нашу временную вспышку агрессии. Никто не решился встать между нами, все знают, что два бывших друга дышат не ровно. И лучше стоять с края, потому что Бесов полный неадекват. – Как приведешь себя в порядок, свистни, есть у меня к тебе парочка вопросов.
Влад отмахнулся от меня, вытирая рот белоснежной рубашкой, на которой бордовым пятном кровь узором расползлась. Влетел по лестнице, переступая через две сразу, дыхание сводит, но мне необходимо остаться наедине и обуздать свои эмоции. Было ошибкой тронуть Влада на видном месте, ведь всюду снуют люди из клуба, ненароком мог спровоцировать их активность, что впоследствии могли мне бы боком выйти. Но что сделано, того не изменить. Быстрым шагом прохожу мимо своих ребят, осматриваюсь, парнишки нет.
– Ты, – пальцем тычу в рядом сидящую девушку, не помню её имени, но точно знаю, что она стажёр. Их у нас десять, проходят практику от института, потому что власти так решили, перегонять молодняк через реальную работу, и это правильно. Сразу показывая, на что подписываются. Девушка поднимает на меня испуганные глаза, буквально столбенеет. – Где Николай? Время перерыва закончено, – смотрю на часы, – уже как минимум пять минут назад.
– Бесов, – девчушка обращается ко мне, видимо прошел слушок, что Вероника получила нагоняй. – Не знаю, что вам ответить, я не слежу за его передвижениями. – Голос хоть и дрожит, но позицию держит, есть в ней колышек, что можно укоренять. Нравятся мне такие девки, Маринка тоже была такой в начале, да ломаются слишком быстро от давления. Ничего не отвечая, цыкаю, и на пятках разворачиваюсь, сжимаю крепко руки в кулаки, вдавливая ногтями в ладони, оставляя отпечатки, вмятины на коже. Грозный ещё не явился, раз девчонка спокойно сидит, а не шуршит над его окровавленным ртом. Вероника подскочила при виде меня, глазки забегали туда-сюда, с прищуром уставился на неё.
– Он ещё не заходил? – киваю в сторону двери своего начальника. Вероника отрицательно головой мотает. Ручку в ладошке держит, крутит её от напряжения. – Как зайдет, сделай, кличь, – снова выхожу из кабинета, но оборачиваюсь, добавляя, – И, если смыться поспешит, уведомь сию же секунду.
– Я поняла, – в её руке трескается пластмассовое основание ручки, Вероника лихорадочно собирает по столу осколки, тараторя слова извинения. Резко выдохнув, почти со свистом и болью в ребрах, оставляю девчонку, возвращаюсь в свой отдел, заперся в кабинете на замок и снял моментально трубку с телефона, но тут же вернул на место, потому что дал указание секретарю, и только пусть посмеет ослушаться, защищая своего любовника, душу вытрясу наизнанку. Как меня все это достало. Со всей силы бью кулаками по столу, грохот стоит хороший. Клавиатура подпрыгнула, слетая на пол, с трескающимся звуком приземляется, клавиши не удерживают удара, разлетаются в разные стороны. Из груди рык просится вырваться наружу, но сильно сжимаю веки глаз, удерживаю в себе эту ярость. Вынимаю из куртки дело, прям на пол сажусь, собравшись просмотреть список подозреваемых. Быстро пролистываю историю, факты и фотоотчёты с места преступления, не хочу смотреть на девочек, не выдержу вновь их потухших глаз. Но точно знаю, что контрольные выстрелы обе получили в лоб. Тот, кто это сделал, даже не дрогнул рукой, целясь в младенца, не говоря уже о молодой женщине. Женьке только на днях тогда двадцать пять исполнилось. Вспоминаю её грустные глаза в день рождения, с утра без настроения встала, жалуясь, как время быстротечно. И надо же было мне пошутить, что мы не можем его контролировать и у всех свой срок. Вот и пришел этот срок спустя пару дней почти на моих глазах, лишая жизни, меня наказывая непонятно за что. Есть у меня подозрения
– Он на месте, – секретарь резко тараторит, голос приглушен, будто шёпотом, а потом короткие гудки. Грудь огнем горит, до сих пор эхом отдается тупая боль в правом подреберье, но я отбрасываю свои ощущения, готовый встретиться лицом к лицу с предателем, с ещё одним уродом, что жизнь мою сломал. Почти вламываюсь в кабинет к Владу, потому что на месте Вероники не было, как и предполагалось, она уже обрабатывает рану своему боссу.
– Какого чёрта тебя принесло? – Грозный возмущается, отодвигая девушку в сторону, которая стояла между его ног на своих коленях и салфеткой вытерпела его губы. Хорошо пристроился Влад, везде всему и рад. Подхожу к его столу, скрестив руки на груди, вроде легче дышать становится. Вероника тактично исчезла из поля зрения, закрывая двери за собой.
– На каком этапе дело моей семьи? – задаю вопрос, словно контрольный выстрел произвожу. Влад встаёт с кресла, не разрывая со мной зрительного контакта, зная, что хоть малейшее движение и мне станет ясен его замысел. Лицо каменное, ничего прочесть невозможно, но только глаза выдают, что он думает, как мне ответить. Вот и прокололся. Сука. Продолжаю ждать, а внутри все разрывает от взрыва моих эмоций, дошел до точки невозврата.
– Оно в процессе, – наглая, сука, ложь, и мне в лицо. Мы стоим, друг напротив друга, и помеха лишь только его стол, через который я уже перепрыгиваю, вновь нападая на Грозного. Мы валимся через его кресло, оба приземляемся на пол, только теперь я отказываюсь на нем сверху. Бью по лицу несколько раз, превращая его нос в мясо, слышен хруст переносицы, затем Влад локтем отвечает мне в грудину, в то место, где боль не отпустила от полета с лестницы. Захлёбываюсь воздухом, но позицию не сдаю. Заламываю ему руки так, чтобы не смел вновь мне дать по уязвимому месту, лбом ударяю ему снова в нос, и он начинает реветь и орать, как щенок, распуская свой скулеж. Встаю с него, еле отдышавшись, салфеткой швыряю, чтобы заткнул свой нос и рот. Приподнимается, а затем и вовсе встаёт, устремляя озверевший взгляд.
– Ты, сука, совсем охренел? – рычит мне вслед, набирая на телефоне номер. Резко выдираю из рук трубку за провод, и вещь отлетает в неизвестном направлении, потому что я не смотрю на неё.
– Значит, дело в процессе, говоришь? – сузив глаза, сквозь зубы проговариваю вопрос. Влад кивает головой в знак согласия, движение еле уловимое. – А как объяснишь, что нашел среди других дел, что нужно в базу данных внести, а? – уже ору на него, а Грозный с ошалевшими глазами уставился на меня, словно в шоке, но мотает отрицательно головой. Я намеренно не стал говорить, что мальчишка его заметил среди этой кипы, чтоб не подставлять под удар.
– Ты совсем с катушек слетел, Бесов? – Грозный уже пришел в себя, вытирая попутно салфеткой кровь из носа. Обессиленный, уселся на свой стул, который поставил на место. Делаю шаг вперёд, заинтересованный таким поведением. Смотрит на нетканую материю, затем опять на меня. – Крепкие удары, однако. Поднатаскался?
– Я тебе задал вопрос. Отвечай по-существу, – терпение во мне уже иссякает, третья нападка будет фатальной для кого-то из нас.
– Был дан приказ свыше, – так просто отвечает, словно его это не касается. Словно Женя ему никто, а Сашка тем более. – У меня не оставалось выбора, Бесов, – шмыгает носом, и я слышу, как сглатывает свою собственную кровь. Устремил свой взгляд на меня, совсем изнеможенный, но теперь подозрительный и готовый к очередной схватке. – Иначе, лишился бы своего места.
– Сука, ты, Грозный, – зло бросаюсь словами, ушам своим не веря, что Влад променял свою семью на место начальника, на ту грязь, что окружает нас обоих.
– Ты не понимаешь, – усмехается он. А я с удивлением глянул на него, словно спрашиваю, чего именно мне не понять, блядь, когда все видно и так. Дело закрыли, виновные на свободе – смеются, живут и дышат, наслаждаются, словно боги, когда хотят, тогда и совершают самосуд, прекрасно зная, что есть спасение от всего мира. – Уберут меня, уберут и тебя. Никто не станет терпеть твои сраные выходки. Блядь, – Влад берется за нос и резко вправляет кость на место, плоть выровнялась и снова кровить начала. Хрус отчётливо был слышен в кабинете, где я продолжаю стоять и слушать его бредни.