Двойная шутка
Шрифт:
Харвей еще немного посомневался.
– Дайте рассмотреть.
Александр протянул ему советский хронограф с белым матовым циферблатом, кафедральными стрелками и раритетными иероглифами.
– Мечта любого коллекционера, – заметил Филипп. – Только посмотри на иероглифы!
– Ладно, по рукам, – после еще одной драматической паузы кивнул Харвей и вытащил свой хронограф. Это были часы работы мастера Хентона Брауна 1730 года с корпусом, украшенным высокорельефной чеканкой с изображением сцены «Семейство Дария перед Александром» 1 . Особенно Филиппа привлекали в них золоченый рельефный чеканный циферблат
1
По картине Паоло Веронезе.
Получив вожделенные часы и выйдя из «Коринфии», Филипп шумно выдохнул.
– Хорошо вы придумали про историю.
– Это реальная история, только не с «Победой». У деда были те трофейные, и выглядели они потом не очень. Дед, конечно, отдавал мастеру…
– А что за модель? – деловито уточнил Филипп.
– Не знаю, какие-то швейцарские.
– Они еще ходят?
– Когда я видел их в последний раз, ходили.
– Значит, они не с вами?
– Нет, у брата.
– Он старший?
– Что за допрос? – возмутился Александр. – Дед оставил их мне, я брату, вот и все. Я бы их все равно рано или поздно потерял или разбил. Не любят меня как-то часы, всё время норовят сбежать или сломаться.
– А ваш брат не согласился бы продать их мне, скажем, за тысячу фунтов? – осторожно спросил Филипп.
Александр удивленно на него посмотрел.
– Можно за две, – добавил Филипп, – но это максимум. Если серия не лимитированная, то не представляет особой исторической ценности, меня заинтересовала их индивидуальная история.
– Они гнутые, потрепанные жизнью и они не продаются, – решительно сказал Александр.
– Может, за три? – с надеждой спросил Филипп.
– Давай закроем этот вопрос.
– Вам не понять, вы не коллекционер, – вздохнул Филипп. Это было похоже на неутолимую жажду, и сколько бы часов ни прибавлялось в коллекции, ему все равно казалось, что их слишком мало.
– Брат не будет их продавать.
– Хотя бы спросите у него. Это же три тысячи фунтов!
– Это просто деньги, которые однажды закончатся, а часы останутся.
Филипп уныло кивнул. Собственно, эта мысль когда-то и сделала его коллекционером (и еще семейное наследие).
– Я подумал, может, этим вечером вы бы еще могли подыграть?
– Опять рассказать эту историю? – усмехнулся Александр.
– Нет, съездить на встречу на Грин-Лейнс. Ничего особенного, просто хочу купить еще одни часы с рук.
– Съезди с таксистом.
– Мне нужно, чтобы меня не ограбили в момент или после сделки, а таксист и сам может ограбить.
– Что-то мне подсказывает, что я об этом пожалею, – вздохнул Александр и взъерошил темно-русые волосы. – Ладно, давай только быстро.
– Моя машина домчит в три счета, – заверил Филипп.
***
У Филиппа был синий «Ягуар», и он вел его очень аккуратно, мягко выражаясь.
– Ты всегда водишь так медленно? – поинтересовался Александр.
– Я стараюсь не нарушать правила, – пояснил Филипп, ища место для стоянки.
Не успел он припарковаться, как к ним подошел турок-продавец и показал «товар».
Филипп вылез из машины и попросил дать хронограф в руки. Он был в зеленом пуховике насыщенного изумрудного цвета, как лист на снегу, невесть как дотянувший до зимы.
Поколебавшись, продавец протянул их. Филипп повертел их, присмотрелся и вернул назад, покачав головой:
– Это жалкая подделка.
– Может, и подделка,
– Разве нельзя покупать часы в магазинах или на всяких там аукционах, – с досадой спросил он на обратном пути, – как полагается?
– Эта модель считается утерянной, – ответил Филипп. От расстройства он сел на пассажирское кресло – он-то уже предвкушал, как наденет этот хронометр на руку. – Я все ждал, что она всплывет на аукционах, но пока глухо.
Над зеркалом заднего вида висело фото часов.
– Это из-за них движуха? – поинтересовался Александр. – Они ведь ношеные?
– Не просто ношеные, – вздохнул Филипп. – Это модель «Патек» тридцать седьмого года с вечным календарем, а главное, принадлежали они китайскому императору 2 . Император побывал в советском плену, подружился там со своим переводчиком Георгием, а когда освободился, подарил их Георгию. Якобы еще сказал на прощание, что кроме водонепроницаемости часы обладают функцией замедления времени. Как он выразился, разовой остановкой секунды. Наверно, неточный перевод. В последний раз официально они всплывали в Швейцарии в девяностые. Теперь, если найдутся, будут стоить еще дороже благодаря своему провенансу. Но я все равно их раздобуду, – убежденно закончил он. Радовало, по крайней мере, что удалось заполучить хронограф Харвея.
2
Айсиньгеро Пу И – последний император Китая из династии Цин. Его провозгласили императором в 1908 г. в возрасте двух лет, а в 1912-м, после революции, свергли. В 1932 г. его назначили титульным правителем государства Маньчжоу-Го, которое контролировалось Японией. В 1945 г. его отправили в советский лагерь в Хабаровске. Там он провел пять лет и подружился с переводчиком Георгием Пермяковым. В 1950 г., за год до создания «Победы» с иероглифами, Мао Цзэдун посетил в Союз и добился репатриации императора.
– Может, владелец не захочет их продавать.
– Я предложу цену побольше.
– Не всегда дело в цене, – заметил Александр.
– Почти всегда дело в цене, – упрямо сказал Филипп. – Вы всегда так лихачите?
– Я обогнал этого тормоза вполне в рамках правил, – пояснил Александр.
– Фак, я так надеялся, что на сей раз это они…
– Ты пьешь? – спросил вдруг Александр.
– Смотря что. Воду, чай…
– Пиво.
– Нет, конечно! Я ведь актер, а алкоголь плохо влияет на мою память.
– Жаль, – сказал Александр. – Тут как раз неподалеку на одном пятачке семь пабов. – Они проезжали район Вест-Энда и Пикадилли.
– Это где?
– Ты живешь в Лондоне и не в курсе? – удивился Александр.
– Я вообще не особенно хожу по пабам. Так где? – Филипп и сам не знал, зачем ему понадобилось это выяснить, – он все равно туда не собирался.
«Ягуар» остановился на светофоре. Александр приоткрыл форточку, достал сигарету и закурил, хотя вообще-то курить в машине было не принято. И в облачке дыма, задержавшемся в салоне, Филипп ощутил тревожное предчувствие.