Двойная звезда
Шрифт:
– Я жив, курилка. Ничего не случилось. Никуда не пропал, просто был занят. Звоню из Киева, - такой же скороговоркой ответил Виктор.
– Еще вопросы будут?
– А как же! Обязательно будут! И первый из них - где ты есть и когда тебя ждать?
– Есть я в отеле "Киевская Русь", а ждать меня пока не знаю, когда. Давай пока без конкретики, попозже уточню.
– Так ты в командировке, что ли? По делам в Киеве?
– Да уж, по делам, -
– Доля, я тебе при встрече попытаюсь все объяснить. Ты мне лучше скажи, у тебя все ли в порядке? Все по старому? Номер, по крайней мере, у тебя не изменился. Значит, работаешь там же?
– Там же, да не тем же! Я теперь не ведущий инженер, а технический директор! Растем, - в голосе Семидольского слышалась откровенная гордость.
– У нас тут небольшие изменения произошли. Наш институт раскололся на две части, одна часть чахнет, а мы разрослись в отдельную компанию со своей производственной базой. Вот именно ею я и заведую.
Его голос, кажется, аж лоснился от осознания собственной значимости. Это было не совсем приятно слышать, немного коробило слух. Неужели и Доля тоже? Виктору не раз уже доводилось слышать подобные нотки. Очень многие из его друзей и знакомых, получив хоть малую власть или деньги, менялись на глазах и, увы, не в лучшую сторону. Мало кто выдерживает такую проверку "на вшивость". Похоже, Доля не выдержал... Виктору очень хотелось надеяться, что уж его-то самого миновала сия участь. Ему казалось, что он остался таким же, каким вернулся с флота, простым парнем без излишних забубонов.
Договорившись непременно встретиться и посидеть "как положено", Виктор положил трубку. После разговора на душе остался неприятный осадок. Да, Доля уже явно не тот! Как время меняет людей... Мысли плавно и совершенно незаметно, как-то совсем органично и самым естественным образом плавно вернулись к "Звезде", вернее, к ее поискам. Почему Нина так уверена, что он не сможет пройти мимо "Звезды", что непременно узнает ее? А что, если он уже встретил ее, но ничего при этом не почувствовал? Может, говорил в этот момент с Ниной или по телефону? Или действительно их связь с ней настолько сильна, что при ее приближении он не сможет не почувствовать этого?
И опять память услужливо выдала "на гора" картинку из детства. Сколько лет ему тогда было? Пять, шесть? А может, семь? Наверное, каждый юный человечек задумывается когда-то о самых важных вещах. О жизни, о смерти, о любви... И, наверное, каждому ребенку кажется, что на его долю не хватит хорошей пары, потому что хорошая (хороший) досталась (лся) папе (маме), а все остальные - недостойны звания второй половинки. Маленький Витя долго думал над этим, впадая в истерику от мысли, что когда-нибудь родители умрут, а он, Витя, останется один на всем белом свете, никому не нужный, никем не любимый, одинокий и неприкаянный...
– Папа, а я всегда буду один?
– Почему один, - не понял папа.
– Как же ты будешь один, если мы всегда будем рядом?
– Ну вы же скоро умрете!
– Да?!
– удивился папа.
– Интересно, а почему это мы вдруг должны скоро умереть?
–
– ребенок не только не смутился, но даже возмутился отцовской непонятливостью.
– А, - папа рассмеялся.
– Могу тебя успокоить. Не такие уж мы и старые, как-нибудь поживем еще. А тебе что, сынок, плохо одному? Ты, наверное, братика хочешь?
Витя покачал головой. Нет, ему совсем не хотелось иметь ни братика, ни сестричку.
– Какой ты, папа, непонятливый! Я же говорю о жене! Вот ты нашел маму, женился на ней. Значит, я ведь уже не смогу на ней жениться, и останусь совсем один!
– А что, кроме мамы женщин на свете не существует?
– папа улыбался широко и уверенно, и эта улыбка сама по себе начала успокаивать взволнованного мальчика.
– Ну они же все чужие!
– возмутился Витя.
– Ты что же, предлагаешь мне жениться на совершенно посторонней тете?!
Отец расхохотался совсем уже весело и задорно:
– Так ведь и мама тоже была когда-то посторонней! Она же стала мамой только после того, как мы поженились и появился ты. А до этого она не была мамой.
– И что, - по-своему понял ребенок, - Мне надо жениться на посторонней женщине, чтобы она стала мамой?!
Отец перестал смеяться и подсел поближе к сыну, погладил того по головушке, прижал к себе:
– Нет, сынок, на посторонней не надо. Надо жениться только на той, единственной и неповторимой, которая станет матерью твоих детей. А вот от посторонней - упаси тебя Господь!
– А как же понять, какая из них посторонняя, а какая - единственная и неповторимая? Как я пойму, что жениться должен именно на этой тетеньке?
– Ты поймешь это, когда встретишь ее. Если это ТВОЯ единственная и неповторимая - ты сразу это поймешь. Ты просто не сможешь пройти мимо, ты обязательно узнаешь ее. А если ничего не почувствовал - значит, это не твоя единственная и неповторимая, значит, чужая...
– Так это что же, и чужие тоже бывают единственными и неповторимыми?
Папа опять рассмеялся:
– Бывают. Еще как бывают! Все женщины - единственные и неповторимые, только у каждого мужчины своя. И самое важное - узнать свою, не пройти мимо, самое главное - не ошибиться. И если ты будешь внимательным, ты обязательно ее узнаешь. Ты просто не сможешь ее не узнать, ты не сможешь пройти мимо...
Незаметно, в раздумьях о времени и результатах его трудов, пролетели два часа. Виктор вновь оказался в кабинете Школьника. К счастью, на сей раз визит оказался еще короче. С подобострастной улыбкой участковый протянул посетителю два листа бумаги, скрепленных ржавой скрепкой. "Конечно, откуда в милиции степлеры?", - машинально подумал Виктор, сразу заглянув в конец списка - шестьдесят восемь фамилий.