Двойная звезда
Шрифт:
– А помнишь, как мичман Таршилкин нас учил палубу драить?
– А помнишь, как мы с "сапогами" дрались?
– А помнишь нашу первую самоволку?
– Еще бы, забудешь ее, когда такая отметина на всю жизнь осталась, - Виктор потрогал шрам на левой щеке. Шрам был неровный, рваный и уголком.
– Надо ж быть такими идиотами!
– А что случилось?
– поинтересовалась Нина.
– Да полезли, придурки, через забор, а там сверху - колючая проволока. Все формы себе изодрали, а у меня форма целехонькая, зато щеку разодрал. Да еще и в медсанчасть побоялся
– А помнишь Жорку Барсукова? Он еще на той Вике женился, которая... Ну, ты знаешь. Он еще из-за нее во Владике насовсем остался. А ведь они разбежались, года два назад письмо прислал. Это ж какая любовь была, чтобы из-за нее во Владике остаться! Сейчас развелись, да он перебираться в свой Ростов не собирается - говорит, к Владику уже привык, даже вроде как полюбил...
– Доля распечатал очередную бутылку.
– Давай, Ванек, за славный город Владивосток. Помнишь, как там на памятнике Ленину на вокзале написано: "Владивосток далеко, но ведь это город-то нашенский". Давай за нашенский Владик, славные были денечки!
– Опять Владик! Надоело: дома - Владик, на работе - снова Владик! Такое впечатление, что кругом одни владивостокцы. Неужели говорить больше не о чем? Вы ж три года не виделись! А ты, Виктор, мог бы поинтересоваться своим крестником. Между прочим, двенадцать лет парню, встретишь - не узнаешь. Красивый парень растет, весь в маму, - с гордостью за сына и за себя, любимую, рассказывала Алена.
– На выходных он обычно гостит у бабушки. Так что тебе не повезло, сегодня ты его не увидишь. Придется тебе еще среди недели прийти повидаться с крестничком!
Что-то вновь укололо Виктора, что-то было в ее словах нелогичное. Но что? Думать над этим не было никакой возможности, с одной стороны с очередными воспоминаниями наседал Доля, с другой продолжала нудить Алена. Все-таки выпившая женщина - жалкое зрелище! Рядом сидела Нина и тоже требовала к себе внимания.
Для Нины сегодняшний вечер казался праздником. Еще бы, ведь, не зная истинного положения вещей, хозяева дома приняли ее за даму сердца Виктора, чуть ли не за будущую супругу. И она буквально упивалась от восторга, что ее именно так и восприняли. Ведь все еще может получиться, ведь она действительно может ею стать! Только бы не нашлась "Звезда", только бы у них ничего не получилось! Ведь они отработали весь список, полученный Виктором у какого-то милиционера, и среди рожденных семнадцатого апреля 1967 года киевлянок "Звезды" не оказалось. А значит, надо быстрей забирать Виктора в Москву, пока он где-нибудь случайно не столкнулся с этой заразой! О том, что без "Звезды" Виктору долго не прожить, она старалась не думать...
Застолье катилось своим чередом. Плотно пообедав, а заодно и поужинав, добрались до десерта. Алена подала скромный с виду домашней выпечки торт, на деле оказавшийся очень вкусным (это, пожалуй, единственное, что ей удавалось на славу в кулинарии!) и кофе. Наконец была торжественно открыта бутылка "Камю". Пробовали по всем правилам: сначала наслаждались ароматом напитка, потом, как учил Виктор, усердно размазывали языком по нёбу маленькие глоточки. Собрание единогласно вынесло свой вердикт: "Да, это вещь!", после чего Виктор с Ниной поехали в гостиницу, предварительно по телефону вызвав такси, а Доля отправился на кухню мыть посуду, так как лежа ее мыть неудобно, а стоять на ногах у Алены получалось уже довольно плохо.
18
Киев
"Головка вава, во рту кака, в карманах пусто-пусто". Когда-то в ранней юности Виктору очень нравилось это выражение, так как точно совпадало с его состоянием после
Кроме чудовищного физического состояния, его мучила моральная неудовлетворенность собой и прошедшим вечером. Что-то было не так. Он в подробностях вспоминал все, что произошло в гостях у Доли. Вроде бы ничего особенного не произошло, не было скандалов, двусмысленных или пошлых разговоров, но что-то явно было не так. Во время застолья он неожиданно почувствовал какой-то дискомфорт, который не отпустил его до сих пор. Что его вызвало? Что не так, в чем причина беспокойства?
В который раз Виктор начал анализировать события с самого начала визита. Действие первое - встреча на пороге. Все нормально, никаких эмоций. Действие второе - появляется Алена. Вот тут что-то не так. Раньше она его просто тихо раздражала, а теперь... А что теперь? Перестала раздражать? Вот уж нет, нисколечко! Стала раздражать больше? Тоже нет, не то... Какое-то странное чувство появилось, как будто она стала роднее, что ли, как-то ближе. Одновременно и неприязнь, и родственное тепло. Что это? И почему? Это странно и непонятно, но это не то, что он ищет. Дискомфорт появился позже. Они сидели за столом, говорили... Доля рассказал про Барсука... Близко, близко... "Владивосток далеко, но ведь это город-то нашенский". Совершенно дурацкое изречение дедушки Ленина. Да, где-то рядом, тепло... Нашенский, нашенский... За наших, за Владивостокских... Кругом одни владивостокцы... Надоело... Стоп! Владивостокцы! Как сказала Алена? Опять Владик, надоело. Дома Владик, на работе Владик, кругом одни владивостокцы. Да, именно, кругом одни владивостокцы. Дома Владик, на работе Владик. Вот оно! На работе Владик!
Виктор аж подпрыгнул в постели. Что значит "на работе Владик, кругом одни владивостокцы"? Где она нашла владивостокцев? На работе? Конечно, вряд ли во всем Киеве один только Доля и "Звезда" связаны с Владивостоком. Наверняка найдется немало людей, так или иначе имеющих к нему отношение. Но если учесть взявшиеся ниоткуда родственные чувства к Алене... А вдруг?.. Ведь, по идее, при приближении к чему-либо или кому-либо, имеющим отношение к "Звезде", он непременно должен что-то почувствовать. Если у Алены на работе есть кто-то из Владивостока, а он, Виктор, неожиданно почувствовал какое-то притяжение к Алене, то почему бы не предположить, что тем человеком на ее работе и является "Звезда"?! Логично? Вполне! Так, срочно к Доле! Выяснять эти вопросы с Аленой по телефону - себе дороже обойдется. Надо ехать. Сегодня воскресенье, она должна быть дома. Да и куда она денется после вчерашнего? Небось, лежит трупом, перебрала вчера основательно.
В момент умывшись-побрившись, не позавтракав, хлебнув лишь пару глотков пива из гостиничного холодильника, Виктор выскочил из гостиницы. Около парадного входа отеля выстроилась вереница разномастных такси, ожидающих денежного пассажира. Уже через двадцать минут Виктор звонил в дверь Семидольских.
Дверь открылась не сразу. Даже очень не сразу... Виктор даже испугался, что никого нет дома. Наконец за дверью раздались шаркающие шаги. Это Доля с трудом передвигал ноги, и тапочки казались ему непосильной ношей. Мятая физиономия с недоумением смотрела на Виктора.
– Привет, ты чего в такую рань?
– Доля, проснись! Уже полпервого!
– Да ну? Серьезно?
– Доля посмотрел на настенные часы.
– Точно. Надо же! Пошли на кухню, опохмелимся.
– Спасибо Доля, я не опохмеляюсь. Пивка бы выпил.
Доля, смешно волоча тапки на самых кончиках пальцев ног, побрел в кухню. С характерным глухим хлопком открыл холодильник, достал пару бутылок пива и вернулся в комнату.