Двойник короля 11
Шрифт:
Маленький нож сверкнул в руке турка и уже в следующее мгновение воткнулся мне в плечо. Молниеносное движение, я даже среагировать не успел. Впрочем, боли не почувствовал. Кожа степного ползуна надёжно защитила от такого пустяка. Но виду не подал, для убедительности даже скривился.
— Следи за языком, шакал! — огрызнулся Халиль. — Как ты, варвар, смеешь обвинять нашего султана в убийстве своих же людей?.. Потом из-за тебя затонула гордость торгового и пассажирского флота Османской империи — «Жемчужина».
— Вообще-то
Охранники тут же дёрнулись, и мне в затылок упёрлось дуло. Бросил миниатюрное оружие на пол. Сделал вид, что это движение и нож причинили мне боль.
Начальник тюрьмы с удивлением смотрел на сухое лезвие. Видимо, ожидал увидеть кровь, но быстро взял себя в руки.
— Свидетели говорят, что это ты потопил корабль, убил граждан нашей страны, — продолжил он, не сбавляя напора.
— Так пираты, оказывается, ваши люди? — сдержал улыбку. — Они, случаем, не официально ли грабили суда? Может, ещё и с разрешения вашего монарха?
Мужик дёрнулся, и в следующее мгновение кристалл льда воткнулся мне в живот. О, вот это я почувствовал, холод пробрал даже сквозь мою защиту. Некритично, но неприятно.
— Ты хочешь смерти, сын шелудивой собаки? — встал начальник тюрьмы и подошёл. Он почти нависал надо мной. — Потом захватил судно, — продолжил перечислять мои «подвиги». — Так ещё посмел его получить в подарок от бея, угрожая расторжением мира. И тебе хватило наглости назвать судно именем дочери Нишанджи и оскорбить её!
— Пока всё сходится, — кивнул я, делая вид, что шепчу от боли. — Взгляд у нас, конечно, на ситуацию разный, но события те же. Разве что я пиратов не посылал, это точно были не мои.
— Ты признаёшь, что виновен во всех преступлениях против великой Османской империи? — оскалился турок.
— Слушай, — посмотрел на него устало. — Вы уже тут сами всё решили, мои слова ничего не значат. А тебе, видимо, хотелось просто посмотреть на меня. Удовлетворил любопытство?
— Верно! — кивнул Халиль. — Увидеть своими глазами русского варвара с душой евнуха. Ты умрёшь…
— Ну, это мы ещё посмотрим, — хрустнул шеей, выпрямляясь. — На этом всё? А то я бы уже отправился на экскурсию по столь замечательному месту. Когда мне ещё представится возможность рассмотреть изнутри тюрьму султана?
Турок замолчал и свёл брови на переносице. Видно было, что моё спокойствие его раздражает. Он ожидал увидеть испуганного мальчишку, трясущегося от страха, а получил нечто другое.
— Правильно говорят про ваш народ. Вы безумные, нецивилизованные, дикие. Удивительно, что султан вообще пошёл на этот мир, — покачал головой начальник тюрьмы. — Наш правитель мудр и великодушен. Он пожалел народ, не хотел, чтобы дикари взяли наших женщин.
— Всё? — зевнул, демонстративно прикрыв рот ладонью. — Устал уже этот бред слушать. Вы проиграли. Ваши люди бежали, как девки,
Жаль… Думал, что тут мои умения и дипломатия пригодятся. Пытался быть вежливым, но, видимо, у турок понятие гостеприимства сильно отличается от нашего. Они хотят агрессии и неуважения? Что ж, могу и это устроить. Я ведь, в конце концов, русский варвар.
Турок больше ничего не сказал. Его лицо покраснело от злости, но он сдержался. Кивнул своим людям и что-то бросил им на тарабарском. Двое охранников тут же подскочили ко мне и рывком подняли со стула.
— Прощай, русский! — махнул он рукой. — Ты станешь хорошим кормом.
— Увижу тебя ещё раз — убью! — бросил я через плечо, когда меня уже волокли к выходу.
— В яму его! Немедленно! — зачем-то крикнул он на русском своим людям.
Охранники заметно напряглись, переглянулись между собой. Видимо, «яма» — не самое приятное место даже в этом раю для преступников. Что ж, хорошо! Я жаловался, что мне приём не устроили, а тут, оказывается, так стараются. Даже в самое лучшее место решили поселить.
Мы пошли по лестнице вниз. Опустились сначала на три этажа, потом ещё на три и… Ещё на четыре. Я мысленно вёл подсчёт, отмечая каждый поворот, каждый пролёт. Если потом придётся выбираться самому, пригодится.
Стены становились всё более грубыми, необработанными. Ступени — стёртыми до ямок, будто по ним ходили тысячелетиями. Я начал подозревать, что мы уже давно под землёй. Глубоко под землёй.
Сосредоточился на ощущениях. Сырость. Холод. Если бы не магия льда, я бы, как и охранники, стучал зубами от пробирающего до костей влажного холода. В нос ударил запах фекалий и разложения.
Редкие факелы освещали нам путь, бросая на стены жуткие тени. Десять человек продолжали меня сопровождать. Источник внутри запульсировал — сильно, яростно, почти болезненно.
Магия… Тут её намного больше, чем на поверхности. Возникло лёгкое давление, будто мы спускались под воду. Моим сопровождающим явно было не по себе. Я видел, как напряжены их плечи и челюсти. Они то и дело грели ладони, дышали в них, пытаясь унять озноб.
Один из охранников что-то пробормотал и закрыл глаза. Другой прикрикнул на него, но сам при этом дёрнулся, услышав какой-то звук из темноты.
Наконец, мы подошли к стене с колодцем. Вокруг — никого. У меня что, такой огромный и одноместный номер? Никаких других камер не видно. Уже думал, что тут оставят, но руки внезапно схватили за плечи, и меня толкнули прямо в этот колодец. Тело провалилось в пустоту. Окружила темнота.
Пока летел вниз, считал про себя. А перед этим окутал своё тело плёнкой из яда и покрыл льдом для повышенной защиты. Хотя с моей кожей это, пожалуй, было излишним.
Удар о каменный пол. Особой боли не почувствовал.