Двойник короля 16
Шрифт:
Пора забирать отсюда всё, что нам нужно, — и людей, и ресурсы. Сделал глубокий вдох, готовясь говорить, но меня опередили.
— Мы защитим горожан! — крикнул кто-то из СБИ.
Это был худощавый мужчина с нервным тиком под левым глазом и значком имперской службы безопасности, начищенным до блеска, словно это могло компенсировать его трусость во время нападения монстров.
— Да! — поддержал его военный в потрёпанной форме, стоявший рядом, пытаясь придать своему голосу уверенность, которой явно не испытывал.
Рука дрожала, когда он поднял её, призывая
— Кого вы защитите? — прозвучал знакомый голос — молодой, но уверенный, прорезавший гул народа, как острый нож. — Вы бежали сюда со своих мест. Именно вы привели монстров за собой. Потом прятались тут, как крысы, а спас нас граф Магинский!
Это был Костёв. Я узнал бы его голос из тысячи. Коля стоял, широко расставив ноги, — в своей характерной позе, которую принимал, когда был абсолютно уверен в собственной правоте. Пацан орал во всю глотку, и его слова эхом разносились по площади. Он держался прямо, с достоинством, которому мог бы позавидовать любой аристократ.
Руднева стояла рядом, её стройная фигура казалась хрупкой по сравнению с теперь уже крепким телосложением Костёва. Каштановые волосы, собранные в тугой пучок, открывали лицо. Она не сводила внимательного взгляда с меня, слегка кивая в такт речи Николая, будто подтверждая каждое его слово. Интересно, что заставляет её играть эту роль? Приказ? Или действительно верит в то, что говорит Костёв?
— Из графа пытались сделать предателя, смутьяна… — продолжил вещать Коля, лицо которого раскраснелось от напряжения, вены на шее вздулись. — А что мы видим? Его заперли на землях, как будто какую-то крысу. Но когда случилась беда, то кто первый прибыл помогать?
Костёв сделал эффектную паузу, оглядывая толпу. Люди замерли, ловя каждое его слово. Многие из них кивали, соглашаясь, другие переглядывались, переваривая услышанное.
— Да! — дружно поддержали военные, те самые, которые пришли по моему зову на службу. Их голоса слились в мощный хор, отразившийся от стен домов.
— Офицер! — выкрикнул кто-то из толпы, указывая на меня рукой.
— Настоящий! — подхватил другой голос.
— Боевой! — поддержал третий.
Крики нарастали, становясь громче с каждой секундой. Толпа колыхалась, как морская волна, накатывая в мою сторону. Лица людей менялись на глазах: недоверие уступало место надежде, страх — решимости.
Я видел, как имперские солдаты и агенты СБИ пытаются утихомирить людей, но их голоса тонули в общем гуле. Кто-то из жандармов потянулся к кобуре, но его остановил товарищ, покачав головой.
Пора и мне вступить в общение. Я сделал шаг вперёд, и толпа мгновенно затихла. Почувствовал, как сердце набирает ритм. Не от волнения, нет, я давно разучился волноваться перед публикой, а от предвкушения. Очередной ход в моей партии.
— Это действительно так, что я стал независимым графом и получил автономию, — начал говорить, намеренно понизив голос, заставляя людей податься вперёд, чтобы лучше слышать. — Но я её не украл, а так решил суд земельных аристократов.
Сделал
— И вот я приезжаю домой и что вижу? — продолжил, намеренно усиливая интонацию, вкладывая в голос негодование. — Около моих земель солдаты, словно я какой-то враг. Мои люди страдают.
Заметил, что некоторые имперские офицеры переглянулись, явно недовольные тем, как разворачивается ситуация. Один из них, с нашивками жандармерии, не выдержал:
— Ты сам виноват! — заявил он, выступая вперёд. Его лицо побагровело от злости, ладонь сжимала рукоять пистолета так сильно, что костяшки побелели.
— Виноват… — хмыкнул я, позволив себе лёгкую усмешку. — И в чём же? Есть решение суда? Или это голословные обвинения? Какие-то доказательства? — обвёл взглядом толпу, прежде чем нанести последний удар. — Их нет.
Эти слова были, как искра, брошенная в бочку с порохом.
— Да! — тут же взорвалась толпа, десятки голосов слились в единый мощный рёв. — Нет доказательств! Голословно! Граф прав!
Я видел, как жандарм, выкрикнувший обвинение, побледнел и отступил назад, почувствовав настроение народа. Его коллеги сомкнули ряды, готовясь к возможным беспорядкам.
— Интересная ситуация у нас выходит, — продолжил, когда первая волна возмущения немного утихла. — Я враг, против меня выдвинули армию.
Намеренно сдержал улыбку, хотя внутри разливалось удовлетворение от того, как легко всё идёт по плану. Рана в боку снова дала о себе знать, и я непроизвольно поморщился.
— И вот нападение монстров. И что делают армия, Служба безопасности империи, жандармы?
Обвёл взглядом площадь, останавливаясь на каждом представителе упомянутых структур. Они неловко отводили глаза, некоторые смотрели в землю, другие делали вид, что не слышали вопрос. Повисла тишина, такая звенящая, что, казалось, можно было услышать, как падает пыль.
— Наверное, защищают народ? — спросил я, и в моём голосе проскользнула ирония, которую не могли не заметить. — Нет, они этого не сделали. Когда я тут сражался с монстрами, где вы были? Почему не помогали?
Толпа заволновалась, люди начали кричать, размахивать руками. Многие указывали на имперских служащих, выкрикивая обвинения. Кто-то плюнул в сторону жандармов, кто-то потрясал кулаками. Один седой старик, опираясь на палку, вышел вперёд и указал на военного в потёртом мундире:
— Я видел, как он прятался в подвале таверны, пока мой внук отбивался от тварей.
— А эти, — женщина средних лет, с обветренным лицом указала на группу агентов СБИ, — заперлись в магистрате и никого не пускали внутрь.
— Трусы! — крикнул кто-то с задних рядов.
— Предатели! — поддержал другой голос.
Толпа неистовствовала, превращаясь из собрания напуганных горожан в грозную силу, готовую смести всё на своём пути. Обстановка накалялась, грозя перерасти в открытое насилие.