Двойник(Рассказы)
Шрифт:
— Пусть бедняга Дэн попробует первый, — сказал Гарри, настораживаясь и потягивая носом, как только помощник открыл бутыль, — он так тут страдал перед вашим приходом.
— Гарри ещё хуже, чем мне. — отвечает Дэн. — только его доброе сердце заставляет его так говорить.
— Не важно, кто первый, — говорит помощник, наливая полную столовую ложку, — лекарства хватит на всех. Ну-ка, Гарри!
— Выпей-ка, — говорит капитан.
Гарри выпил, и его так встряхнуло, словно он проглотил футбол. Микстура налипла у него около рта, и он так морщился и тряс головой,
Но им тоже пришлось принять лекарство, и стоило только на них посмотреть, как они морщились и извивались. А когда помощник заткнул пробкой бутыль и присел на сундук, то все они поспешили как можно скорее запить и заесть это лекарство всякими деликатными кушаньями, которые им по приказу капитана принесли.
— Как вы себя теперь чувствуете? — спрашивает капитан.
— Я умираю, — говорит Дэн.
— Я тоже, — говорит Гарри, — ваш помощник нас отравил.
Капитан посмотрел на помощника и покачал головой.
— Ничего, ничего, — говорит помощник. — Всегда так бывает вначале, — раз десять примут, а потом пойдёт как по маслу.
— Раз десять!.. — простонал Дэн чуть слышно.
— Это лекарство надо принимать через каждые двадцать минут, — говорит помощник, и все четверо больных застонали, как один.
— Я не могу этого позволить, — говорит капитан. — Мы не можем рисковать жизнью людей ради опыта.
— Никакого опыта тут нет, — сердито отвечает помощник, — это старинное, давно испытанное семейное средство.
— Но я больше не разрешаю давать его, — говорит капитан.
— Послушайте, — говорит помощник, — если хоть один из них умрёт, я плачу вам двадцать фунтов стерлингов.
— Прибавьте ещё пять, — говорит капитан, немного подумав.
— Идёт! — отвечает помощник. — Двадцать пять! Кто ещё способен на такую щедрость? Скоро пора уже принимать вторую порцию.
Когда капитан ушёл, помощник напоил больных во второй раз, к великому удовольствию тех, кто не был болен. И на этот раз он не позволил им ничем заедать или запивать; он сказал, что тогда лекарство не имеет силы, а чтоб не было никакого соблазна, приказал убрать с глаз всё съедобное, что мы, конечно, с большой радостью сделали.
После пятого приёма больные были уже в отчаянии и не находили себе места, а когда помощник сказал, что их и ночью будут поднимать через каждые двадцать минут, они не выдержали Дэн сказал, что он уже чувствует большое облегчение, а Гарри — что это лекарство для его лёгких лучше всякого бальзама. Все больные согласились, что это просто чудодейственное средство, и после шестого приёма тот, кто лежал в параличе, вскочил с койки, со всех ног бросился на палубу и, как кошка, быстро взобрался на самую высокую мачту. Он просидел там несколько часов, харкая и отплёвываясь, и побожился перед всеми, что он размозжит тому голову, кто вздумает стащить его с мачты.
Он
Скоро рядом с ним очутился и Майк Рафферти, и если первый помощник не сгорел со стыда от тех ругательств, которые сыпались на его голову, то этому надо только удивляться.
Все больные назавтра работали наравне с другими, и если капитан и понял, что его обманули, то он не подал вида. Во всяком случае он ничего не сказал; но когда человек пытается заставить четверых работать за восьмерых и притом грозит им, то совсем нетрудно видеть, где зарыта собака.
В чужом оперении
Капитан «Сары Джен» не появлялся двое суток, и все на борту шхуны, кроме Томми, племянника капитана, были рады такому обстоятельству. Раза два раньше капитан пропадал с корабля, и шхуна не могла отплыть вовремя, но все говорили, что третий раз будет последним. Служба у него была хорошая, и помощник капитана давно метил на его место, а своё хотел передать Тэду Джонсу, матросу первой статьи.
— Ещё два часа, — сказал помощник матросам, стоявшим у борта, — и я отчаливаю.
— За это время он вернётся. — сказал Тэд, глядя на все поднимавшиеся волны прилива — Хотел бы я знать, что случилось со стариком?
— Не знаю и не хочу знать. — сказал помощник. — Вы, ребята, держитесь меня, и тогда всем нам будет хорошо. Мистер Пирсон ясно сказал последний раз, что если капитан ещё хоть раз отмочит такую штуку, то больше он на «Саре Джен» плавать не будет.
— Старый дурак, — сказал Вилл Локк, другой матрос, — никто не станет плакать по нём, кроме этого мальчишки. Поглядите на него — вот он стоит.
Помощник презрительно взглянул в сторону Томми и отвернулся. Не подозревая, что за ним следят, юноша спрятался за лебёдкой и, вынув письмо из кармана, принялся читать его в четвёртый раз.
«Дорогой Томми, — писал капитан. — Я беру перо и сообщаю тебе, что я нахожусь здесь и не могу уйти по той причине, что я проиграл в крибидж свою одежду и всё остальное. Не говори об этом ни одной живой душе, потому что помощник хочет занять моё место, а достань мне одежду и принеси сюда. Костюм помощника подойдёт мне, потому что своего у меня нет. О носках можешь не беспокоиться, носки у меня остались. Голова так трещит, что не могу больше писать и кончаю.
Твой любящий дядя и капитан Джо Бросс».
— Ещё два часа, — вздохнул Томми, суя письмо обратно в карман. — Как я могу достать ему одежду, когда всё заперто в сундуке? А тётушка строго приказала мне смотреть за ним, чтоб он не попал в беду.
Он сел и глубоко задумался, но, заметив, что команда «Сары Джен» собирается на берег, чтобы пропустить по стаканчику, он приободрился и решил ещё раз спуститься вниз и поискать везде хорошенько. Но нигде ничего не оказалось, кроме вещей миссис Бросс, жены капитана, которая до этого раза всегда сопровождала мужа в плавании, чтобы смотреть за ним. На эти принадлежности женского костюма Томми и смотрел сейчас в отчаянии.