Двойник. Сатирический роман
Шрифт:
– А я, – причмокнул Хайдар, – переговорю с олигархами.
– Нет! – возразил Секретарь. – Боюсь, что ты опять начнешь их грузить экономикой, и они ничего не поймут. Пусть с ними поговорят Генка с Толяном. У них лучше получится. И я переговорю…
– Правильно! – согласился Бурдалис, – Соберём собрание…
– Собрание нельзя: Шулер узнает. Надо их отлавливать поодиночке и внушать, что без нас они никто. И чтобы Шулера поменьше слушали. Что реальная власть у нас в руках.
– Надо их немного запугать… – предложил Рыжпейс. – И дочку запугать, и двойника…
–
На этом и договорились.
Глава 8. Два солдата
Карпычу был очень нужен телевизор на кухне. Просто необходим. Он уже замучился таскать еду в комнату и есть на табуретке. Пусть маленький, чёрно-белый, но на кухне. В стране постоянно что-то происходило: Карпыч любил смотреть новости. Хотя места для телевизора на кухне не было совсем, он придумал, как его разместить. Усевшись поудобнее и открыв газету объявлений, Карпыч начал обзванивать продавцов телевизора «Юность». Цены были приблизительно одинаковые. Он уже хотел остановиться на каком-то варианте, но заметил объявление с пометкой «очень дёшево». Поскольку с финансами было скверно, он тотчас позвонил. Ответила на его звонок, как и было указано в объявлении, Маша Зябликова. Оказалось, что у Маши цена почти в три раза выше, чем у всех.
– У Вас «Юность»? – переспросил Карпыч. – Черно-белый?
– Да.
– А почему тогда так дорого? У него что, кнопки из чистого золота? Все дешевле продают!
– Странные вы, мужчины! – возмутилась Маша. – Как же я могу продать дешевле? Мне надо Зинке долг отдать, швейную машинку отремонтировать, обои купить в комнату… Ну и чтобы немного на жизнь осталось…
– Понятно, – ответил Карпыч, не вступая в дискуссию, – пардонтий! Я поищу подешевле…
– Я могу немного скинуть.
– Нет, спасибо, – и повесил трубку. Тут раздался звонок в дверь. На пороге стоял Михаил Потапович, весь какой-то растрёпанный. Карпыч разглядывал его с удивлением. Он впервые видел Мишу в таком непонятном виде.
– Что случилось, Миш? С работы выгнали?
– Нет, не выгнали. Дело в другом: я только что узнал, что идёт война! Даже не война, Вить, это и войной не назовёшь – просто идёт уничтожение России!
Карпыч был крайне удивлён. Он понял, что его друг и родственник навеселе. Но чтобы он когда-нибудь заговаривался, путался?! Проведя Михаила Потаповича в коридор, Карпыч помог ему раздеться и повёл на кухню. Усадив за стол и налив крепкого чая, он озабоченно спросил:
– У тебя всё в порядке? Не падал? Головой об лёд не бился? – Карпыч улыбнулся. – У меня один знакомый, Ферзь, неделю жаловался, что у него голова как-то странно болит. Пошёл к врачу. Оказалось, что он в пьяном виде дома упал головой на кактус и забыл. Вот иголки в голове и болели…
– Не до шуток мне, Вить… Садись и слушай. Надо что-то срочно предпринимать, а я не знаю что! И как!
Карпыч налил чайку и себе, придвинул табуреточку, присел и приготовился слушать.
– Хоть я тебя хорошо
– Втягивай, втягивай. Лучше с умным потерять, чем с дураком найти. После московской стройки я уже ничего не боюсь.
– Я тебе не говорил всей правды, Вить, про свою работу. Я дал подписку о неразглашении. Но теперь вынужден сказать, потому что открылись очень страшные обстоятельства. Никакой я не советник, занимаюсь совсем другим. Я двойник нашего Президента!
Карпыч чуть отодвинулся от него и внимательно осмотрел:
– А что, Миш? Может ты и похож немного… И что? Это и есть твоя страшная тайна? А температуру ты мерил сегодня?
– Не перебивай! Мне нужно мысли формулировать, – он немного задумался. – Так вот… Президент, оказывается, запойный, поэтому и нужен двойник, чтобы его заменять, если что… Но не в этом дело. Знаешь, кто у нас самый главный? Кто принимает все решения в стране?
– Как кто? Президент, конечно. Ёлкин!
– А вот и нет. Официально, может, и он. Указы подписывает, распоряжения, но готовят их совсем другие люди.
– Хайдар?
– Нет! Руководит страной иностранец. Доктор Шулер – главный советник. Их, оказывается, в Кремле больше, чем наших. Вот он всем и руководит.
– Странно… Ёлкин с виду очень активный, резкий. Борется с коммунистами, с Верховным советом, с привилегиями… Речи правильные говорит.
– В том-то и дело, Вить, что всё это ерунда. Привилегий стало столько, что коммунистам и не снилось никогда. А основное и любимое занятие Ёлкина, можно сказать, единственное – водку жрать. Все эти речи ему пишут, а он только несколько фраз может запомнить: «Не отступлюсь, панимашь, от курса реформ! Загогулина, панимашь!» – последние слова он произнёс голосом Президента. Карпыч от неожиданности аж подпрыгнул.
– Это тебя научили так?
– Да. И говорить, и морды корчить, даже писать могу его почерком. Но не в этом дело. Сегодня с Шулером мы ходили на заседание правительства. Ты не представляешь, что они там говорили. Это не заседание правительства – это штаб по уничтожению страны. И всё время ссылались на какой-то План. Я решил выяснить. Заманил Шулера в пельменную, напоил его, и он проговорился: действительно есть План – План уничтожения России! И они воплощают его в жизнь. Он так и сказал мне: «Такой страны, как Россия, Майкл, больше нет!»
– А кто этот Майкл?
– Это он меня так называет в пьяном виде.
– Они там, у Вас в Кремле, все алкаши, что ли?
– Да нет. Он оказался зашитым. Это я его специально напоил, чтобы выведать у него всё.
– Что-то мне не верится, Миш! Сейчас разное говорят, конечно… Но чтобы вот так уничтожить. Не верится. Я же Ёлкина поддерживал, на баррикады ходил… Странно как-то… Он с коммунистами боролся, с Лысачёвым…
– А что Лысачёв? Ты помнишь, когда он к власти пришёл, как народ ему поверил, от телевизоров оторваться не могли. Чуть ли не молились на него. Помнишь?