Двойник
Шрифт:
– Пожалуйста, отдельный кабинет и что-нибудь легкое к ужину!
– сказал Норскотт.
– Слушаю, сэр!
– ответил тот.
– Неугодно ли пожаловать сюда?
Он провел нас через длинный, ярко освещенный коридор и, остановившись перед последней дверью налево, открыл ее.
Мы очутились в небольшой, прекрасно меблированной комнате, в которой стоял накрытый для ужина стол.
Норскотт посмотрел меню, заказал пару блюд, название которых мне было неизвестно, и прибавил:
– Принесите бутылку Гейдевина 98
Метрдотель поклонился и, выдвинув стулья, бесшумно покинул комнату. Я не мог понять, заметил ли он наше поразительное сходство или нет. Во всяком случае, он не показал вида.
– Кто вы?
– неожиданно спросил меня Норскотт, когда мы сели за стол.
– Я ставлю вам этот вопрос не из простого любопытства!
– Я далек от этой мысли!
– любезно возразил я.
– Поэтому я не решаюсь ответить вам сразу.
Норскотт улыбнулся, устремив на меня изучающий взгляд.
– Будем откровенны, - заявил он вдруг, - это лучше всего. Кажется вы имеете возможность оказать мне крупную услугу, мистер Бертон!
– В самом деле, - отозвался я, закуривая папиросу.
– С другой стороны, - продолжал он, - очень возможно, что я тоже могу вам пригодиться.
Я вспомнил о его пресловутых доходах и о моем золотом поле в Боливии.
– Это вполне возможно!
– заметил я.
Норскотт облокотился на стол.
Я увидел, что его руки мускулистые и загорелые, как у человека, привыкшего к тяжелому физическому труду.
– Но я должен знать о вас несколько больше, - сказал он.
– Кто вы? Откуда? Чего вы добиваетесь в жизни?
В этот момент открылась дверь и вошел лакей, принесший ужин. Пока он расставлял блюда и наливал вино, Норскотт легко и остроумно говорил на разные незначительные темы.
Я отвечал наугад в том же небрежном тоне. Мой ум целиком был занят тем таинственным намеком, который он мне бросил: мне хотелось знать, какую услугу я могу ему оказать. Что она связана с нашим поразительным сходством, в этом я был убежден. Дальше этого я не мог идти в своих догадках...
Встреча на набережной, приглашение к ужину и мысль о том, что Норскотт преследует какую-то цель, - все это было так внезапно и странно, что мне начинало казаться, будто я попал в арабскую сказку на современный лад.
Однако, я не имел решительно ничего против того, чтобы познакомить Норскотта со своим невинным прошлым и затруднительным настоящим. Я ничего не собирался от него скрывать, кроме места моего золотого поля.
Мне было совершенно ясно, что за ту неизвестную услугу, которую он от меня ждал, я в свою очередь мог бы заинтересовать его своим планом. Инстинктивно я чувствовал, что предложение Норскотта окажется весьма интересным. Поэтому, как только вышел лакей, я снова наполнил свой бокал и, глядя на собеседника, начал с улыбкой рассказывать ему о себе.
– Начну с того, что мне 34 года!
Он внимательно
– Вы кажетесь намного старше.
– Да, если бы вы пробыли 15 лет в Южной Америке, - заметил я, вы тоже не казались бы моложе.
Некоторое удивление промелькнуло на его лице. Он сухо рассмеялся.
– В какой части Южной Америки вы были?
– Почти везде, но больше всего в Аргентине.
– Что вы там делали?
– Значительно легче сказать, чего я там не делал! Я был ковбоем, торговал рогатым скотом, был лавочником, солдатом, золотоискателем... Южная Америка - широкое поле для самой разнообразной деятельности.
– В этом я с вами согласен! А что же привело вас в Англию?
– Не совсем правильное представление о британской предприимчивости... Последним моим делом в Южной Америке было открытие золота, целых россыпей золота, черт возьми! И я сюда приехал, чтобы найти капитал!
– Вам это удалось?
Я рассмеялся.
– Британские капиталисты остались также богаты, как и в день моего приезда!
– А что вы собираетесь делать дальше?
– Отправиться в Нью-Йорк с первым пароходом.
– У вас много друзей в Лондоне?
– спросил Норскотт.
– Только моя хозяйка: она очень любезна, пока я ей плачу аккуратно. Этим ограничивается весь круг моих знакомых.
Последовало краткое молчание.
Норскотт встал со стула, подошел к двери и запер ее на ключ, после чего он снова сел к столу и закурил.
Я с любопытством следил за ним.
– Мистер Бертон, во сколько вы оцениваете вашу жизнь?
– задал он неожиданный вопрос.
– Или, вернее, я хотел сказать, за какую сумму вы согласны рискнуть ею?
Эти вопросы он задал таким деловитым и спокойным тоном, что я не мог удержаться от улыбки.
– Не знаю!
– беспечно ответил я.
– Если бы я знал, что она имеет некоторую ценность, я пустил бы ее с аукциона!
Норскотт перегнулся через стол и в упор посмотрел на меня.
– Если вы сделаете то, что я хочу, я вам заплачу 10 тысяч фунтов!
3
Я достаточно привык в своей жизни к неожиданностям, но это предложение было настолько ошеломляющим, что у меня на минуту захватило дыхание. Я откинулся на спинку стула и с восхищением посмотрел на своего двойника.
– Вы ставите дело на широкую ногу, мистер Норскотт!
– заявил я.
– А платите вы наличными?
Вместо ответа, он сунул руку во внутренний карман и вытащил оттуда кожанный бумажник. Взяв из него четыре банковых билетов, он положил их на стол.
– Здесь две тысячи фунтов, - спокойно произнес он.
– Если вы примете мое предложение, я выпишу вам чек на остальные деньги!
Я посмотрел на билеты с тем почтительным интересом, с которым обычно смотрят на знатных иностранцев. Затем, после некоторого раздумья, я закурил папиросу.