Двойной агент. Записки русского контрразведчика
Шрифт:
Исчезновения большевистских агентов в Европе объясняются тем, что их советские паспорта обмениваются на заграничные. Эту работу ИНО выполняет умело и успешно. Без помощи технического отдела ИНО красный дипломат Лобанов никогда не стал бы Бустремом, равно как и Шульце никогда не превратился бы в Сидорина. Бенарио, Браун, Бозенхар, Андреас Близниченко и сотни других не ускользнули бы из рук немецкого правосудия.
ТАЙНЫЕ СДЕЛКИ, БАНКОВСКИЕ СЧЕТА И САМОУБИЙСТВА
Одним из самых важных подотделов ИНО, имеющих чрезвычайное значение для ОГПУ и политической агитации, развернутой большевиками за рубежом, является «Экспериментальный совет». Он был создан в то время, когда политические или полицейские предписания не позволяли ассигновать деньги непосредственно
На вымышленные фамилии приобретались фабрики, дома или компании, открывались банковские счета. Подобным же образом делались и капиталовложения. Размещенные таким образом деньги, естественно, шли на шпионаж, пропаганду и политическую агитацию в конкретной стране.
Примером может служить торговля спичками в Германии, а также скандально известный аукцион краденых картин и мебели, организованные ИНО.
Обнаруженный французской полицией банковский счет А. Хари, бывшего директора банка в Одессе (в Одессе он некоторое время был датским, а затем французским консулом, позднее жил в Париже, Берлине и Константинополе), подтвердил тот факт, что Москва пользовалась этими деньгами через ИНО. Информация о счете получила огласку, и Хари покончил жизнь самоубийством. Аналогичный случай произошел с Григорием Лесиным, полномочным представителем Москвы, некогда работавшим брокером на Петроградской бирже. ИНО переводил на его счет значительные суммы, и он вовсю оперировал ими. Но когда Лесин, находившийся тогда в Париже, лишился денег, то перерезал себе горло бритвой.
Незадолго до парламентских выборов 1928 года французские власти занялись выявлением таких счетов. Результаты превзошли самые смелые ожидания.
В «Америкэн бэнк» был найден счет, через который ежемесячно проходило от двадцати пяти до тридцати миллионов франков. Разумеется, после того, как счет был обнаружен, он уже не представлял никакой ценности для ИНО и был закрыт.
Естественно, по мере того, как власти находили подобные счета, ИНО открывал новые, но уже на других лиц.
Поскольку большевики хотели застраховать себя от любых неожиданностей, вроде судебных исков, ареста имущества и т. д., они переводили часть средств, предназначенных для использования за границей, иногда даже для вполне законной деятельности, на фиктивные счета, которые можно было подтвердить соответствующими документами, удостоверяющими право собственности. Для прикрытия этих махинаций всегда находились надежные люди.
Весной 1928 года сэр Уильям Джойсон Хикс (ныне лорд Брентфорд) дал подробные объяснения по поводу московских аккредитивов и привел статистические данные. В Русском коммерческом банке были обнаружены не только счета, открытые на фамилии подставных лиц, с оборотным капиталом, никак не соответствующим личным средствам «вкладчика», но и счета английских коммунистов. Деньги поступали из Берлина в виде переводов или чеков и всегда выдавались получателю мелкими купюрами или серебром. В целом механизм был таков: советский банк платил деньги своим «клиентам», а те в свою очередь передавали их большевистским агентам и шпионам. Министерство внутренних дел Великобритании приняло решение ввести жесткий контроль за аккредитивами частных лиц. В результате стало известно, что некий англичанин, Бенкан, играл на бирже, продал значительную сумму в долларах и для сокрытия сделки положил деньги в английской валюте на свой счет. Затем он снял эти деньги, выписав чек, и передал их агентам Москвы. В деле также был замешан торговый атташе большевиков в Лондоне Анин. Бенкан был типичным примером успешного использования коммунистическим режимом принципа «двойного дна». Официально числившийся младшим клерком банка, Бенкан на самом деле был агентом ИНО.
По словам бывшего советского дипломата, бежавшего из представительства, в Югославии было особенно трудно передавать деньги агентам и шпионам. Поэтому ИНО купил хромовые рудники. Когда потребовались крупные финансовые средства, прибегли к услугам солидного торговца, который купил рудники у подставного владельца. Вырученные деньги были немедленно переданы ИНО.
В феврале 1923 года в Берлин прибыл Сергей Сибин, бывший секретарь министра внутренних дел Лопухина. Он сообщил о своем прибытии в ИНО
Особый интерес представляла операция со спичками. Большевики выбросили на рынок огромную партию спичек по ценам, которые, видимо, не покрывали даже расходы на производство. Такая сделка не могла принести ничего, кроме убытков. Ходили слухи, что московское правительство хочет составить конкуренцию шведскому спичечному синдикату. На самом деле пострадала лишь немецкая спичечная промышленность, которая была вынуждена сократить производство, что привело к росту безработицы в стране. Главный же смысл этой авантюры заключался в том, что большевики нуждались в иностранной валюте.
Дружиловский, Сидорин и другие должностные лица, которые принимали активное участие в деятельности большевиков как внутри страны, так и за рубежом, неоднократно заявляли, что три четверти всех денег, полученных большевистскими информаторами от продажи фальшивых документов, сфабрикованных ИНО, поступало в «Экспериментальный отдел», а оставшаяся четверть распределялась между агентами, посредниками, журналами и информационными службами.
Цена на такие документы устанавливалась ИНО. Посредники, естественно, не заслуживали большого доверия, и поэтому едва ли можно было надеяться, что они честно переводили на счет все деньги. В ИНО было хорошо известно, что посредники всегда указывают меньшие суммы, нежели полученные ими в действительности. Иногда ИНО передавало своим агентам для продажи подлинные документы с тем, чтобы укрепить доверие к ним со стороны иностранных властей и прессы. Кроме того, подлинные документы повышали интерес органов информации к источнику и своей подлинностью подтверждали информацию, полученную из других источников.
В этих случаях главная работа ИНО заключалась в том, чтобы подлинные факты и высказывания не раскрывали их реальных сил и возможностей.
РАДЕК ДОЛЖЕН СПАСТИ БЕСПОМОЩНУЮ ГЕРМАНИЮ!
По мнению Москвы, Коммунистическая партия Германии не имеет вождей. После провала спартаковского восстания немецкий пролетариат достоин презрения и рассматривается лишь как пушечное мясо для следующей революции.
Поэтому политическое руководство восстанием было возложено на товарища Радека, который вместе с Парвусом с небывалым рвением разрабатывал в Берлине свои планы, занимался пропагандой, организовывал тайные заговоры и тянул свои щупальца к различным правительственным органам — полиции, армии и даже к организациям консервативного толка. Оптимизм Радека побудил Коминтерн и Главное командование Красной Армии принять срочные меры по созданию в Берлине военной организации, призванной сыграть заметную роль в приближающихся важных событиях (речь идет о подготовке восстания в 1923 году). Нужно было под тем или иным благовидным предлогом прислать сюда все организующее ядро, сформированное Кремлем, и разместить его в дипломатической миссии или торговом представительстве в Берлине.
В Берлин прибыл Вацетис. Он был одним из высших командиров Красной Армии и известным специалистом по Гражданской войне в России, Туда же под фамилией Полянин приехал Тухачевский, молодой человек крупного телосложения, с непроницаемым выражением лица и крючковатым носом, очаровавшим всю Фридрихштрассе своими размерами. Приехал и герой болгарской революции Корешков, грязный, трусливый и ограниченный. Где бы ни появлялся, он дискредитировал коммунистов, но, тем не менее, его считали мастером конспирации. Менжинский, Ягода и Трилиссер тоже прибыли под чужими фамилиями и с бесчисленным количеством паспортов в карманах.