Двойной бренди, я сегодня гуляю
Шрифт:
— Так вы ещё и хакер! — застонал Лаи, утирая брызнувшие слёзы. — С ума сойти! Ничего, хоть краснеете, когда признаётесь — и то хорошо.
— Мэлори не говорите, — обеспокоенно сказала Лика по-английски, — узнает — на серпантин его порвёт.
Взгляд Лаи, адресованный ей одной, обжёг её, как жидкий азот.
— Вы плохо обо мне думаете, — по-английски произнёс он ледяным тоном. Затем снова перешёл на маорийский, и интонация его мгновенно сменилась: — Вам везёт, Амаи. Попробовали бы вы прогуливать мои
Он встал с кресла и снисходительно погладил Ори по плечу. Дверь лаборатории распахнулась, и на пороге появился Мэлори. При виде начальника экспедиции веселье тут же смолкло.
— Объясните, — коротко сказал Мэлори, подходя к их столу. Он застёгивал на ходу кнопки лабораторного комбинезона. Коннолли не сразу понял, о чём он.
— Объяснить — что?
— То, что я только что получил от вас по почте. Это результаты реконструкции?
— Именно.
— У вас есть какие-нибудь гипотезы?
— Только одна. Что это связано с катастрофой, разрушившей марсианские города, и что эти экземпляры относятся к стадии вымирания здешней цивилизации.
— Об этом я и без вас мог бы догадаться, — кисло сказал Мэлори. — Конкретнее?
— Конкретнее — мутагенный фактор Х, — осторожно проговорила Лика. — Вероятнее всего, радиоактивное загрязнение. Не исключён искусственный характер.
— Говоря попросту, Хиросима? — подытожил Мэлори.
— Вполне возможно.
У Мэлори заколотилось сердце. Правильно он сделал, что не стал торопиться с отчётами для Земли... Всё это следует попридержать, пока они не оформят всё должным образом. Не следует угощать за свой счёт любителей сенсаций.
— Вот что, — сказал он. — Подготовьте остальные находки. Сколько успеете до окончания смены. Проинструктируйте вечернюю смену, что делать. Нужна реконструкция всех образцов и по итогам — статистическая таблица. Чтобы всё было как в аптеке, ясно?
— Яснее некуда, шеф, — откозырял Коннолли. Мэлори кивнул, как ему самому казалось, ободряюще, развернулся и вышел из лаборатории. Лаи, как будто что-то вспомнив, последовал за ним.
Когда за ними закрылась дверь, остальные некоторое время медлили, прежде чем продолжить работу.
— Амаи, ты очумел, — сказал Коннолли. — Зачем было выкладывать всё о своих учебных подвигах?
— Не могу врать в его присутствии, — Ори указал глазами на дверь, и всем было понятно, что он имеет в виду не Мэлори. — Я ещё не настолько потерял уважение к себе.
— Придурок, — Коннолли обнял его за худенькие плечи. — Ты же болтаешь не только при нём. Я боюсь за твою бестолковую кудрявую тыкву, как ты не понимаешь?
На маори Патрик так же свободно сыпал просторечием, как и на английском, и слегка напуганный Ори плохо понимал его. Лика двинулась к ним.
— Вот, значит, какого мнения о нас Патрик, — желчно проговорила она. — Наш милый Патрик...
Эрика молчала, набычившись; взгляд её под редкими
— Я только хотел сказать, не надо за чаем трепаться... — под взглядами коллег он сник и закончил: — Ладно, девочки, не сердитесь. Олимпия?
— Олимпия, — хором сказали Лика и Эрика. По традиции оксфордских археологов, это был общеизвестный пароль, означавший примирение.
Лаи догнал начальника экспедиции в тамбуре между В-лабораторией и медиа-залом.
— Артур, — сказал он, — меня интересует один вопрос. Если вы позволите?
— Да? — с запозданием отреагировал Мэлори, сражаясь с кнопками. Лабораторные комбинезоны, надевавшиеся поверх обычной одежды, застёгивались с боков, со всех сторон, и довольно сильно напоминали детские ползунки. Требовалось некоторое время, чтобы к ним привыкнуть, но к концу сезона участники экспедиций уже не задумывались, как они в них выглядят. Хуже было то, что на комбинезоны не ставились магнитные застёжки — магниты могли сбить настройки некоторых чувствительных приборов, — и потому они были снабжены механическими кнопками старого образца, которые всё время заедало.
— Я обнаружил в компьютере планы работ. Там, кроме семнадцатого, отмечен ещё и двадцать пятый квадрат. Насколько я понимаю, раскопок в нём ещё не было?
Мэлори выпутался из комбинезона и стал его сворачивать.
— Могу я вас спросить, что представляет собой двадцать пятый квадрат? — учтивость Лаи была настойчивой. Мэлори наконец обратил на него взгляд.
— А я могу поинтересоваться, зачем вы копаетесь в наших файлах?
— Простите, Артур, но этот файл лежит в открытом доступе, — невозмутимо ответил Лаи. — Он в разделе общего пользования.
Поняв, что ляпнул полную ерунду, Мэлори угрюмо запихнул комбинезон в настенную ячейку. Его промах вызвал в нём досаду — и на себя, и на Лаи, терпеливо ожидающего ответа.
— Ничего особо интересного там нет, — отмахнулся он. — Несколько холмов. Некоторые думают, что под ними постройки. Всё равно у нас нет времени ими заниматься.
— Я мог бы слетать туда на разведку, — предложил Лаи. — Это займёт всего каких-то полдня. Если вы только дадите мне ключ от машины...
— Не тратьте времени на прожекты, Виктор. У нас и так работы невпроворот. Лучше помогите нам разобраться с этими захоронениями.
Мэлори вышел в медиа-зал. Как был, в комбинезоне, Лаи последовал за ним.
— А если там обнаружится информация, способная пролить свет на наши находки?
— Может, обнаружится, а может, и нет. Мы же не забрасываем этот квадрат — мы оставляем его на следующую экспедицию.
Он оглянулся на Лаи.
— И снимите, наконец, комбинезон. Вы его извозите.
10. В МУЗЕЕ
Барнарда, 14 декабря 2309 года по земному календарю.