Двойной капкан (Солдаты удачи - 6)
Шрифт:
– А наши бабки?
– Вы их получите.
– Конечно, получу, - сказал я.
– И прямо сейчас. Не отходя от кассы.
Для убедительности я выщелкнул из ПСМ обойму, посмотрел, сколько осталось патронов, и загнал обойму на место.
Генрих раскрыл кейс и вывалил на пол десятка три пачек в банковской упаковке.
– Плохо считаете, - заметил я.
– Нас пятеро. И свою работу мы сделали.
– А если я нажму кнопку?
– спросил он.
– Тогда бабки будут уже ни к чему. Ни
Он вывалил на пол половину содержимого чемодана и метнулся к двери. На пороге остановился:
– Я знаю, чья эта работа! Этой суки Люси! Его каблуки застучали по коридору. Я всунулся в кабинет:
– Все - вниз! По моей команде разблокировать вход!
Муха, Боцман и Док кинулись к выходу. Артист подошел к столу и сел на первый попавшийся стул.
– Ты в порядке?
– спросил я. Он кивнул:
– Да. Только устал я, Серега. Откуда-то появился Крамер, сел против Артиста, закурил "Кэмел" и сказал:
– Мы аплодируем, Семен. Потрясающе. Вы настоящий большой актер. Артист вяло отмахнулся:
– Да ладно вам!.. Все уже кончилось?
– Пока еще нет.
И тут же в куртке Артиста ожила "уоки-токи":
– Пастух, я - Володя. Они взлетели. Как понял?
Я выхватил "уоки-токи" из кармана Артиста:
– Понял тебя. Я - Пастух. Всем. Разблокировать вход!
– Побудьте с ним, - попросил я Крамера и бросился вниз.
И первым, кого я увидел в солнечном проеме двери, был полковник Голубков. Следом за ним два дюжих радиста тащили на спинах рации, а еще несколько крепких ребят в камуфляже - аппаратуру спецсвязи.
– Привет, Константин Дмитриевич, - сказал я.
– Все целы?
– Все.
– Ну, хоть с этим обошлось, - проговорил он и обернулся к радистам: - Быстрей, вашу мать! Бегом! Минуты теряем! Разворачивайте свою хренобень!
– Что-нибудь не так?
– спросил я.
– Все не так!
Я зачем-то посмотрел на часы.
6.22.
II
Ровно в 6.30 КП полковника Голубкова был развернут в кабинете директора АЭС. И сразу здесь воцарилась атмосфера полевого штаба во время не слишком-то хорошо спланированного или чем-то другим осложнившегося наступления. Полковник был един во многих лицах.
– Шифруй: "Москва, Нифонтову", - диктовал он оператору спецсвязи. И тут же - радисту: - ПВО! Ведут "вертушку"?
– Так точно!
– Так докладывай, твою мать!
– Курс по прямой на Мурманск, высота триста тридцать метров, скорость сто восемьдесят, удаление от нас - пятнадцать километров...
– Шифруй. "Станция разблокирована. Жертв среди персонала нет. Приказ Москвы выполнен. Объекты покинули АЭС беспрепятственно..." - Другому радисту: - Евдокимов! Почему молчит капитан Евдокимов? Вызываешь?
–
– Продолжай вызывать! Ни на минуту не прекращай.
– Шифровщику: Добавь - "Обстановка на станции нормальная. Персонал сменяется. Технологический процесс не нарушен. Саперы приступили к разминированию..." ПВО?
– Курс, скорость и высота те же. Удаление - двадцать один километр.
– Евдокимова! Евдокимова мне вынь и положь, твою мать!
– Ну вызываю, вызываю!
– раздраженно ответил радист.
– Чего на меня орать? Не отвечает!
– А ты вызывай и не огрызайся! Молод ты еще на меня огрызаться!..
6.44
– Что происходит?
– спросил я у Крамера.
– Финишная прямая. Впрочем, нет. Точней: псовая охота. Вопрос один: кто быстрей сумеет схватить зайца - мы или не мы.
– "Не мы" - это кто?
– уточнил я.
– Точно пока неизвестно. Есть только предположения. Но они не лишены оснований.
– Заяц - Пилигрим?
– спросил Артист.
– Когда вы это узнали?
– заинтересовался Крамер.
– Вчера вечером.
– От кого?
– От Люси.
– Почему она вам об этом рассказала?
– Она поняла, что Пилигрим ее расшифровал. Выкрал зажигалку. В ней был импульсный передатчик. Она хотела, чтобы мы знали, кто он. И не дали бы ему уйти.
6.51
– ПВО?
– Курс, скорость, высота те же. Удаление от нас тридцать два километра.
– Сколько ему еще до Мурманска?
– Примерно час пятнадцать - час двадцать.
– Евдокимов?
– Молчит, зараза! Все время вызываю!
– Да что же он там, заснул?!
6.59
– Почему нам с самого начала не сказали, кто такой Генрих и что вообще здесь затевается?
– спросил я у Крамера.
– Чья это была глубокая мысль использовать нас втемную? Ваша? Или полковника Голубкова?
– Сколько времени вы были в тесном контакте с Пилигримом?
– вместо ответа спросил Крамер.
– Около двух недель.
– Вы уверены, что за это время, общаясь самым тесным образом, сумели бы скрыть свои чувства?
– Я придушил бы его в первый день, - буркнул Артист.
– Как раз этого мы и не хотели. Они нужны нам живыми. Иначе вся операция теряет смысл. Поэтому мы и решили, что лишняя информация вам только помешает сделать свое дело.
– В чем смысл всей операции?
– вмешался Док.
– Вы потом спросите об этом полковника Голубкова. Он сам вам расскажет. А сейчас я хочу провести небольшой эксперимент. Проверить, насколько хорошо я разбираюсь в людях. Верней, в нелюдях. Вертолет от нас сейчас километрах в сорока. В ближайшие пять - семь минут Пилигрим попытается взорвать станцию.