Двойной капкан (Солдаты удачи - 6)

Таманцев Андрей

С. взял из папки второй лист.

– Внимание! Передаем экстренное сообщение, - прочитал он.
– Сегодня ночью группа чеченских боевиков из армии освобождения Ичкерии во главе с командующим армией полковником Султаном Рузаевым захватила первый энергоблок Северной атомной электростанции, самой крупной АЭС на Кольском полуострове... Что за фигня?

– Читайте, читайте, - кивнул Голубков.

– ...заминировала его и захватила в качестве заложников весь обслуживающий персонал. Полковник Султан Рузаев предъявил Президенту, правительству и Государственной Думе России ультиматум. Он передал нам видеопленку с записью его ультиматума,

а также видеопленку с репортажем Си-Эн-Эн о захвате и минировании станции. Полковник Рузаев потребовал, чтобы эти видеоматериалы были показаны по всем каналам Центрального телевидения. Мы вынуждены выполнить это требование... Невероятно!
– сказал С.
– Я не могу в это поверить!

– Вы и произносите текст так, будто не верите в реальность страшной угрозы, - решительно заявил режиссер Юрий.
– Никуда не годится. Прочитайте еще раз. С наполнением!

– Вы будете указывать мне, как вести себя перед камерой?
– возмутился С.

– Извините, Евгений Павлович, я уважаю вас как профессионала. Но уважайте и мою профессию. В Москве вы можете мекать и бекать, но за качество передач из этой студии отвечаю я.

Неизвестно, чем закончилась бы эта перепалка, но тут в эфирной появился телеоператор и обратился к полковнику Голубкову:

– Константин Дмитриевич, там, это... красная лампа на вентиляционной трубе. Ну, на первом энергоблоке.

– Что - лампа?
– поторопил Голубков.

– Ну, мигает.

– Видел. И что? Возможно, искрит контакт.

– Это не контакт. Я, это... Ну, я на флоте служил. Сигнальщиком. И радистом. Это не контакт. Это код. Сигнал вызова.

– Быстро!
– скомандовал Голубков и первым выскочил на лестничную площадку, из окна которой были видны корпуса АЭС.

Следом кинулись оператор с режиссером, а за ними и С. с неторопливостью важного столичного гостя.

– Читай!
– приказал Голубков оператору.
– Можешь?

– Я, конечно, давно, это самое...

– Да читай же! Что сможешь!

– Знак вызова. Какой-то Пастух вызывает какого-то дядю Костю. Просит подтвердить, что это, вызов понят.

– Как подтвердить?

– Ну так же. Мигнуть. Кто такой дядя Костя?

– Где дежурка электрика?
– обернулся Голубков к режиссеру.
– Ведите, Юрий, бегом!

Они спустились в подвал. Голубков бесцеремонно растолкал мирно спящего электрика. Тот не сразу понял, чего от него хотят, но, когда понял, дело пошло быстрей. Они поднялись на крышу студии, электрик отпер распределительный щиток и ткнул в рубильник:

– Вот. Энтот - как раз на фонарь. Я еще надобен?

– Нет, иди досыпай, - разрешил Голубков и обернулся к оператору: Ну, Коля, на тебя вся надежда. Передай: "Вас понял". Сможешь?

– Делов-то!
– хмыкнул оператор и поудобней ухватился за рукоять рубильника. Лампочка на ретрансляторе трижды мигнула и погасла. Далекий красный фонарь на вентиляционной трубе АЭС тотчас же прекратил мигание.

– Он понял!
– заорал оператор.
– Въехали? Понял!

– Передай: "Перехожу на прием!" - скомандовал Голубков.

– Да нет такого сигнала! Есть просто: "Прием".

– Ну так и сигналь просто "Прием"!

Оператор трижды коротко ткнул рубильником в шину и вновь погасил фонарь.

Все напряженно всматривались в сторону станции. Фонарь на трубе мигнул.

– Начало сеанса, - прокомментировал оператор.

– У кого есть ручка и бумага?
–

спросил Голубков.

– У меня, - ответил С., доставая блокнот.

– Записывайте, Евгений Павлович! Красная лампочка на далекой трубе АЭС замигала в нервном, прерывистом ритме.

– "Стан... станция... заминирована... сем... тем..." Не понимаю.

– Семтексом, - подсказал Голубков.

– Что это за холера?
– удивился оператор.

– Взрывчатка. Типа пластита. Не отвлекайся, черт бы тебя!

– "В... дето..." ага, понял: "в детонаторах тэ-е-тэ-рэ-и-лэ".

– Тетрил, - сказал Голубков.
– Дальше!

– "Радио... взры... ватели... система... спутник... спутниковой... связи... про... верены. Проверены. И... работают..." Точно: "и работают безотказно... Пус... пусковой... Бэ... лэ... о... Ага, блок... постоянно... у... у объекта... пэ..." Просто "пэ". Спрашивает:

"Как поняли"?

– Ответь: "Поняли все". Успели записать, Евгений Павлович?

– Да. Кто такой объект "Пэ"?

– Сообщник Рузаева.

– Значит, станция в самом деле?..

– Да!
– рявкнул полковник Голубков.
– Да! В самом деле! С. побледнел:

– Но это... Это же... Да это же катастрофа!

В грудь ему ткнулся палец режиссера.
– Очень хорошо! Превосходно! Вот с этим наполнением вы и должны выйти в эфир!..

IV

Когда Боцман сообщил мне, что он хоть и начинал службу в морской пехоте, но в жизни не держал в руках ни сигнальных флажков, ни телеграфного ключа, а как перемигиваются патрульные катера, видел только во время учебного похода в Кронштадте, я готов был... Не знаю. На стенку лезть. И полез бы, если бы это могло помочь. Не могло. А что могло?

Это был типичный затык. В любом деле такое бывает. Канава поперек дороги. Сорванная резьба. Застрявший в металле обломок сверла. И уже забываешь, куда и зачем ехал, для чего нужно этот проклятый болт открутить и зачем дырку сверлил. Мир сужается, все упирается в этот затык.

Боцман даже почувствовал себя виноватым от того, что его неумелость свела на нет единственную возможность связаться с полковником Голубковым. Но он же и выход предложил: из этих мест многие на Северном флоте служили, может, найдется среди них сигнальщик? Кинулись в комнату отдыха. Телевизор был выключен, женщины спали на диванах и составленных стульях и креслах, мужики на полу, подмастив под головы кто что нашел. В комнате было довольно светло и мирно, как в спальне детсада в тихий час. Осторожно, чтобы не переполошить остальных, мы расталкивали по одному молодых парней и шепотом объясняли, что нам нужно. Пустой номер. На флоте действительно служили многие, но специальности были не те: дизелист, наводчик, локаторщик. Вспомнили про шестерых вохровцев в служебке. Но и здесь мимо морды, только матов нам натолкали по полной программе.

Оставалась последняя надежда - поискать среди операторов и диспетчеров на главном пульте. Слабенькая была надежда. Там работали в основном инженеры. Но вдруг? И тут нам неожиданно повезло. На лестничной площадке третьего этажа, где размещались кабинеты директора и главного инженера станции, курил белобрысый компьютерщик Володя. Узнав, что нам нужно, он удивился:

– А чего сразу ко мне не пришли?

– А ты разве служил?
– не поверил Боцман.

– Нет. Но азбука Морзе - азы информатики. А про информатику я знаю все.