Двойной портрет
Шрифт:
– Могу я вам помочь? – любезно обратилась она ко мне с дежурной улыбкой.
– Да, – сглотнув слюну, – пробормотала я. – Могу я что-нибудь приобрести у вас на двести… На сто пятьдесят рублей?
– О, это в другой секции, – не стирая улыбки с лица, ответила девушка. – Пройдите вот сюда.
Я прошла в соседнюю секцию и растерянно огляделась по сторонам. Здесь продавали совсем не брюки! Здесь торговали пуговицами о них! Боже мой, сколько же здесь стоят штаны, если на сто пятьдесят рублей можно купить
Краснея, как переваренный рак, я вылетела на улицу. Москва, черт возьми! Нет, родной Тарасов намного лучше… И дешевле!
Я бежала по улице, пока не увидела какой-то спортивный магазин. Забежав в него, огляделась. Опять разочарование! Обычные эластиковые трико, почти такие, что сперли у Дрюни, стоили примерно как весь мой гардероб, а уж из микрофайбра…
Плюнув, я решила вернуться. Пуст Мурашов где хочет ищет себе штаны! Пусть продает машину и покупает! Я, правда, уже боялась, что по тутошним ценам ему, кроме штанов, ни на что и не хватит.
И тут мне на глаза попались несколько старушек. Они стояли возле базарчика и что-то продавали.
У одной в руках я увидела шерстяные носки, у другой мочалки, а у третьей… У третьей через руку было перекинуто несколько пар трико! Самых обычных, хлопчато-бумажных синих трико! Тех, что раньше стоили буквально копейки.
Уж на них-то у меня хватит?
Я быстро подошла к старушке и спросила, почем такие замечательные штанишки?
– Тридцать рублей, – услышала я, не поверив своим ушам.
– Давайте скорее! – прошептала я, доставая деньги.
Повеселев, я свернула трико в рулончик и пошагала обратно.
Правда, я уже забыла, в какой стороне остался Дрюня…
Я сунулась на соседнюю улицу, но вскоре поняла, что здесь не проходила. Я прошла в какой-то переулок. Выскочившая откуда не возьмись собачища облаяла меня с головы до ног и выдула из переулка.
Я колесила по улицам, в отчаянии гладя на их названия. Черт, как же я могла не запомнить ни одного из них, когда шла покупать трико?
Наконец, каким-то чудом мне удалось выйти к тому месту, где терпеливо ждал меня Дрюня.
Он уже отчаялся дождаться и проклял жизнь со всеми ее передрягами…
– Дрюнечка, я вернулась! – радостно сообщила я ему, постучав согнутым пальцем по стеклу.
– Наконец-то! – отозвался недовольный Дрюня. – Где так долго ходила?
– Неблагодарный ты! – обиделась я. – Спасибо бы лучше сказал! И вообще… Денег не дал ни копейки, а штаны тебе купи! Знаешь, они сколько стоят? Двести! Причем не рублей, а долларов!
– Ты купила? – заинтересованно спросил Дрюня.
– Щас, купила! Откуда у меня такие деньги? Вообще-то купила, но не такие.
– Давай любые! – Дрюня был согласен на все.
– На! – я протянула ему трико.
Дрюня застыл с вытянутой рукой и
– Что это? – проквакал он.
– Как что? Штаны!
– И это штаны? – взвыл Дрюня. – Как я в них по Москве буду ходить?
– Ну а что я еще могла сделать? – не выдержав, закричала я. – У меня денег совсем почти нет! И вообще… Достал ты меня уже! У меня дел полно, а я тут с твоими штанами вожусь!
– Да разве ж это штаны? – горестно вздохнул Дрюня.
– Ладно, походишь пока в этих. Продашь машину – купишь другие.
– Сомневаюсь, что у меня кто-нибудь в таких штанах машину купит! – сокрушенно покачал головой Дрюня. – Ладно, буду надевать.
Дрюня прямо в машине и прямо на шортики натянул трико. Они были ему маленько коротковаты, но на такие мелочи измученный Мурашов уже не обращал внимания.
– Тебе идет, – одобрила я, чтобы хоть немного подбодрить Дрюню.
Дрюня смерил меня тяжелым взглядом и вздохнул.
– Поехали, – угрюмо произнес он, трогаясь. – Где твой папаня живет-то?
Папин адрес я помнила наизусть, несмотря на все обстоятельства, не позволяющие нам встречаться.
Я назвала Дрюне адрес, он удовлетворенно кивнул головой. Вообще Мурашов хорошо знал Москву. Он довольно часто ездил сюда то по делам какого-нибудь очередного суперприбыльного бизнеса, то чтобы продать старую машину и купить новую.
Машин этих он сменил уже десятка два, не меньше. У него была и «шестерка», и «копейка», и «УАЗик», и… Много чего еще было. Самой крутой из всех была темно-вишневая «Вольво», которой Дрюня жутко гордился. Он каким-то чудом выменял ее на свою «шестерку», доплатив сущую мелочь, и это был, наверное, лучший период его жизни.
Дрюня катал на «Вольво» всех своих знакомых совершенно бесплатно. И вот однажды докатал…
Одним совсем не прекрасным вечером Дрюня – совершенно случайно! – не вписался в поворот… К тому же был – тоже совершенно случайно – не совсем трезв. Короче, столб, с которым угораздило встретиться его «Вольвочке» пострадал куда меньше, чем машина. Дрюня пил три месяца, потом продал то, что от нее осталось, показался перед мамой хорошим мальчиком и получил некоторую сумму денег, присовокупив которую к выручке за машину, купил «УАЗик».
После него у Дрюни много чего было, но теперь вот появилось «Рено», которое скоро тоже будет продано.
В общем, Дрюня довез меня до дома Андрея Витальевича.
– Ну как мы с тобой договоримся? – спросил он, когда я вышла из машины.
– Вот тебе папин телефон, – я написала на клочке бумаги номер. – Звони обязательно! Сам-то куда?
– К Таньке, знакомая моя тут живет. Раньше всегда у нее останавливался. Правда, она, зараза, замуж вышла недавно!
– Как же ты к ней пойдешь? – ахнула я.