Двойной портрет
Шрифт:
– Так, давай, выметайся отсюда! – скомандовала я.
Жора прекрасно знал, что за этим последует, поэтому моментально ретировался из кухни.
– Поленька, я схожу мусор выброшу! – послышался из коридора его голос.
– Иди, иди, – пробормотала я, открывая кран с горячей водой.
Сначала я перемыла всю посуду, аккуратной горкой хранящуюся у Жоры в раковине, послав Овсянникова в магазин за продуктами, потом сварила ему борщ и сделала плов и салат. Пока борщ и плов кипели на плите, я протерла кухонные шкафчики и вымыла полы.
Жора
Мы с аппетитом поели, потом я снова мыла посуду. За окном начало темнеть.
Жора заметил мои задумчивые взгляды в окно и с тревогой спросил:
– Поленька, ты, конечно же, не поедешь домой на ночь глядя?
– Ошибаешься, мой друг! – разочаровала я его. – Как раз поеду.
– А вдруг на тебя нападут хулиганы? Или маньяк какой-нибудь? – тут же спросил Жора. – Ты ведь, насколько я понимаю, без машины сегодня?
– Без машины, без машины, но у меня черный пояс по карате, если ты забыл. И вообще… – я хотела добавить, что Жора мог бы и проводить меня, но вовремя сообразила, что он тут же переменит тактику и начнет канючить что-нибудь, чтобы под любым предлогом остаться ночевать у меня, поэтому продолжать не стала.
– Тебя проводить? – снимая с вешалки куртку, спросил Жора.
– Не стоит, – отказалась я.
Овсянников, похоже, был даже рад, поскольку через несколько минут как раз начинался его любимый футбол по телевизору, поэтому он проявил максимум вежливости, проводив меня до подъездной двери.
– Не забудь узнать, что я тебя просила! – напомнила я ему.
– Конечно, конечно, – закивал Жора и затопал к себе.
Я пошла на остановку. Троллейбуса что-то долго не было, и я решила пройтись пешком. Вечерний весенний воздух был очень свеж и словно напоен какой-то неуловимой тонкой сладостью. Дышалось легко.
Я шла и с наслаждением вдыхала этот едва ощутимый аромат, которому эта едва уловимая ощутимость и придавала особую прелесть.
Я шагала и думала о том, как провести завтрашний день. Сегодняшний, если не считать, конечно, того, что я узнала о Людмилином горе, можно считать вполне удачным. Я чувствовала себя спокойно и рассуждала о своих отношениях с Жорой.
А может быть, и правда, Ольга права, и мне давно пора простить Жору и вернуться к нему? Все-таки он, несмотря ни на что, меня очень любит… А я? Ответа на этот вопрос мне не хотелось даже искать. Ладно, видно будет! Время покажет.
Я тряхнула головой, стараясь освободиться от своих лирических мыслей и задумалась над тем, что бы сделать себе еще сегодня такого приятного?
Книжку почитать хорошую? Так все, что есть дома, я давно уже перечитала.
В задумчивости я подошла к своему дому, так и не решив, чем же побаловать себя сегодня. Взгляд мой упал на витрину продовольственного магазина, находящегося на первом этаже нашего дома. Я увидела каталку с мороженым. Вот! Я куплю себе мороженого! Сразу две порции! Давно я его не ела.
Быстро повеселев, я вошла в магазин, купила два пломбира по пять рублей, пачку сигарет и поспешила домой в предвкушении лакомства.
Мороженое я могу есть когда угодно и сколько угодно. Только не так, как Ольга: на улице, откусывая на ходу. Для меня есть мороженое – это целый процесс. Я его разворачиваю, выкладываю на тарелочку, жду, когда оно слегка подтает и начинаю есть ложечкой – не спеша, растягивая удовольствие.
Поэтому на улице я не стала разворачивать мороженое.
Лифт уже не работал. И свет, конечно, не горел. Ничего, пешком пройдусь. Правда, что-то я сегодня многовато хожу пешком. Надо будет перед сном принять теплую расслабляющую ванну…
Мысли мои текли ровно и безмятежно, я уже проходила последний пролет, доставая из кармана ключ, не обращая внимания на то, что внизу слышатся чьи-то торопливые шаги, как вдруг…
Ледяное острие плотно прижалось к моему горлу! А руки были перехвачены и заведены за спину чьей-то железной лапой. От неожиданности я вздрогнула.
– Стоять! – услышала я дрожащий шепот. – И не шевелись!
– Что тебе надо? – стараясь говорить спокойно, поинтересовалась я.
– Молчи! – он почти простонал.
Я почувствовала, как стоящий сзади дрожит от возбуждения и горячо дышит мне в затылок. Господи, маньяк! Вот он! Предупреждал же меня Жора! И главное, я ничего не могу сделать – острие ножа почти пронзало нежную кожу горла. Можно, конечно, попытаться садануть его ногой, но где гарантия, что мгновением раньше острие ножа не войдет внутрь? И кто потом вернет мне мое драгоценное здоровье, а может быть, и жизнь?
И заорать тем более нельзя – тогда уж точно саданет. И убежит. И даже если его поймают, кому от этого потом будет легче?
Его просто трясло. Дыхание было хриплым и тяжелым. Нет, в этой ситуации пока нельзя применять силу, нужно действовать другими методами.
Он прижимался ко мне все теснее и теснее, пытаясь, не выпуская моих рук, залезть мне под юбку.
– Ну что ты… – тихо проговорила я, чувствуя, как предательски дрожит голос. – Что же ты в подъезде-то прямо? Не надо… Пойдем ко мне, а? Пойдем, я живу одна… – в качестве доказательства я немного пошевелила рукой и потрясла ключами. Раздалось слабое позвякивание. – Видишь, – ласковым шепотом продолжала я убеждать его, – видишь, у меня ключи. Там никого нет, я совсем одна… Мы будем там вдвоем… Пойдем?