Двойной стандарт
Шрифт:
Ещё один перекресток, и вот он, красный, – «Книжка». Четырёхэтажное здание двадцатого века, несколько оригинальное. Сам магазин всегда занимал первый этаж с парадным угловым входом, обозначенным колонной. Теперь расширился, переместившись и на второй этаж.
Иван, отделившись от Игоря и приблизившись к продавцу аксессуаров для мобильных телефонов, перебросился несколькими фразами с ним, и тот махнул рукой в сторону «Детского мира».
По кивку участкового они последовали за ним. Вектор движения указывал на Макдоналдс. Это уже наше новейшее изобретение: совмещать мир детства с быстрым питанием, так сказать,
– Вы здесь немного постойте, я быстро, на разведку.
Он вошел в уличный карман, образовавшийся от сноса ветхого здания, строить что-то новое на свободной площадке власти не решались вот уже много лет, по всей видимости, кто-то из чиновников по-тихому прикупил участочек до нужных времён, хотя возможно, и другое: из-за соседства с ФСБ. Тыльная сторона областного управления просматривалась в глубине кармана.
На этой территории первое время размещался детский развлекательный аттракцион «Луна-парк», потом, – не помнится что, а теперь белели пластиком торговые павильоны – в простонародье – ларьки. Вид у них, конечно, цивильный, но торговали тут, чем попало: картинами, старыми сотовыми телефонами, всевозможными сувенирами и безделушками. Обозревая всё это, Хрусталёв не переставал следить за мышиного цвета, с красноватой окантовкой поверх плеч, спиной лейтенанта.
«Поздно решился, теперь уже ничего толкового не выужу», – с облегчением подумал он о браслете и Гарёве.
Участковый, открыв дверь последнего павильона в правом ряду, проскользнул внутрь. Андрей с Игорем остались ждать, любуясь городской суматохой и вдыхая морозный воздух. Мысли Игоря о какой-то ерунде отвлекая Хрусталёва, мешали ему настраиваться на предстоящую аудиенцию. Томиться пришлось недолго, минуты три, дверь распахнулась, выйдя, Иван поманил их. Они подошли, он, прикрыв дверь, начал инструктировать Андрея:
– На месте, зовут Варев, то ли кличка, то ли фамилия, сам не знаю, поговорить обещал, за результат не отвечаю, так что вперёд, на мины.
Распахнув перед Хрусталёвым дверь из стеклопакета, показал на проём. Андрей, шагнув внутрь, поймал его беззвучные пожелания: «Удачи, мытарь».
Перегороженное белым пластиком и стеклом помещение три на четыре метра, встретило резким запахом пластмассы. Одна витрина выше человеческого роста, вторая – в виде прилавка, между ними узкая лазейка в завитринное пространство. За стеклом на полках – бэушные телефоны, чехлы и сменные корпуса для них. За прилавком сидел почти лысый человек в допотопных очках. Роговая оправа, толстые стёкла, такие очки только для работы, и действительно, в руках у него был потрёпанный технический справочник.
– Добрый день, я… – начал Хрусталёв, но его бесцеремонно перебили.
– Добрый, в курсе, кто вы и зачем, Иван Сергеевич проинструктировал вкратце и меня, – отозвался человек в очках, и, закрыв книгу, продолжил, – прошу, – указал на круглый барный табурет с чёрным кожаным сиденьем и серебристыми ножками, стоящий на стороне посетителей, у прилавка.
Усаживаясь,
– Григорий! Пора проветриться.
Григорий встал в полный рост и, уже было собрался сказать: «Когда ж я работать-то буду?», – но не успел, его опередили.
– Я присмотрю и за твоим хозяйством, не привыкать, – явно скаламбурил смотрящий.
– Я у Лешего, – выходя, произнёс послушный Гриша.
Не зная с чего начать, Хрусталёв просто рассматривал своего собеседника, ну и старался прочесть то, о чём тот думает. Однако в зоне видимости находилось только верхняя часть туловища, так что кроме шеи и головы рассматривать-то было и нечего.
Голова с лысым блестящим черепом, походившим на тупую сторону куриного яйца, с седым обрамлением коротко стриженых волос, начинающих расти только от уровня ушей, не излучала никаких мыслей, что было уже странно. Лицо выглядело свежим и моложавым, хотя по глубине морщин на лбу и шее можно предположить, что возрастом он старше Андрея как минимум на десяток лет, значит сейчас ему далеко за пятьдесят. Глазницы глубоко впалые, а нижняя оправа очков не давала возможности увидеть, есть ли морщины под глазами. Нос? А что нос? Как и у всех. Подбородок чисто выбрит, но ни синевы, ни черноты нет, волосяной покров слаб и на лице.
– Извините, что прерываю ваш мыслительный процесс, но уж раз пришли, так общайтесь, как говорится, ищите и найдёте, стучите, и откроют вам, – сверкнул вставными зубами из обыкновенного металла хозяин помещения.
– Меня мучают два вопроса, кто это сделал, и сколько будет стоить? – начал Андрей без вступлений и сразу о главном.
– Так что важнее: вернуть машину или отомстить угонщикам? – задавая вопрос, смотрящий поменял очки, новые, в золотой оправе, придали ему иной, более респектабельный вид.
– Простите, не так выразился, конечно, машина – главней, – сконфужено извинился Хрусталёв.
– Ну что ж, это уже лучше. Кстати, меня зовут Глеб, – неожиданно, представился собеседник.
– Андрей Викторович, – как-то не вникнув в ситуацию, отозвался Хрусталёв.
– Тогда Глеб Викторович, – поправился новый знакомый и добавил, – а вообще-то, я не люблю поминать родителей всуе.
Снова образовалась пауза, во время которой Андрей силился прочесть мысли Глеба Викторовича, ну а тот внимательно рассматривал Хрусталёва. И снова Андрей не обнаружил никаких мыслей, вторично; это выглядело уже странным, не то чтобы их не было, а то, как Варев умело их прятал. И тут Хрусталёва озарило: этот человек искушённый и научен, как бороться с промыванием мозгов.
– Что, значительную роль в жизни играет машина? – опять первым разорвал паузу Глеб.
– Да нет, доход получаю из других источников, не таксую. Не привык отдавать своё просто так, без боя, – не зная почему, но искренне ответил Андрей.
– Похвально, чувствуется дух военного, – в голосе прозвучал сарказм.
– А вы, сами-то на такой должности, а вот в ларьке просиживаете, как новые русские в казино, – не выдержав издевательства, раздражённо уколол его Хрусталёв, что, в принципе, делать не следовало.