Двум смертям не бывать
Шрифт:
… Ну вот, третье перо сломал. Наверное, хватит на сегодня. И выпивки тоже хватит. Спать пойду.
Рихмер.
Глава 21
Смыть сажу с волос оказалось не так просто. Как ни странно, Эдгар обрадовался этому. Все равно заснуть сразу не получится а так вроде и делом занят — не придется ворочаться с боку на бок, догоняя ускользающий сон.
В очередной раз изучая в зеркале грязно-серые пряди, никак не желавшие становиться светло-русыми, сколько воды и мыльного корня не трать, Эдгар мельком подумал —
И выругался вслух, поняв, что назвал ее по имени, а не привычным «принцесса». До сей поры такого не случалось, разве что девушка сама поправляла учителя. Поначалу часто, потом перестала, сказав однажды, мол, не хочешь по-человечески, как хочешь. Выходило, он забылся второй раз за вечер.
Теплой воды не осталось и Эдгар налил в кувшин то, что было, не ходить же пугалом с утра. Зашипел, когда холод пробрался к коже. Ну и поделом, в следующий раз думать будет, прежде чем хватать за руки высокопоставленных особ. То, что принцесса обходится с по-человечески, еще не значит, что она видит в нем равного. К равному она бы не пришла: в обществе нужно держать лицо. Зато можно прийти к чужаку, он никто, и что подумает, тоже значения не имеет. А то, что ему что-то там почудилось — так это вино и веселье.
Эдгар кое-как вытерся: полотенце уже было мокрым насквозь и почти не вбирало воду. Хотел было кликнуть слугу, чтобы прибрал — да, у него был слуга, и ученый так до конца и не привык к этому. Потом решил, что едва ли дозовется, и решил оставить все как есть до утра. Или когда там все проснутся. Заниматься завтра точно не придется — после такой-то ночки ведь дворец будет отсыпаться до вечера. Надо бы Рамону написать, спросить, как он праздник провел. Жаль, не увидеть, какое у брата будет лицо, когда узнает, как принцесса по домам ходила. Впрочем, нет, об этом не стоит ни писать, ни рассказывать, да и самому забыть, точно морок. Навсегда.
Когда ученый продрал глаза, выяснилось, что воду вчера он перевел всю. В том числе и из кувшина для умывания. Эдгар кое-как пригладил взлохмаченныные спросонья волосы: высохшие в беспорядке пряди, даром что короткие, никак не желали лежать благопристойно, топорщились неопрятными лохмами — и пошел разыскивать воду, а заодно и еду.
Найти кого-то в отсыпающемся после доброй гулянки дворце оказалось той еще задачей: ученый потратил добрые полчаса прежде чем раздобыл нужное. Ногой распахнул дверь — руки были заняты — и едва не уронил поднос со всем содержимым.
— Доброе утро. — Сказала принцесса. — Не стала ждать под дверью, уж извини.
— Доброе… — буркнул Эдгар. Не то, чтобы он не был рад ее видеть, но в конце концов, может человек проснуться и поесть в одиночестве?
— Садись. — Спохватилась она. — Если мешаю, я уйду. Вернусь… скажем, через час.
— Нет-нет, все в порядке. Разделишь со мной трапезу?
Правду говоря, он почти не покривил душой: раздражение улеглось едва поднявшись, а смотреть на Талью… принцессу было приятно. Завтрак придется разделить — тоже ничего страшного, за последние месяцы
— Спасибо, с удовольствием.
Когда с едой было покончено, Эдгар поинтересовался:
— Заниматься?
— Нет, сегодня не хочу. — Ответила принцесса. — Поехали в горы? Я вчера так и не увидела толком снега, а в горах он должен остаться.
— Не замерзнешь? — улыбнулся он.
— Перчатки возьму. Так что?
— Батюшка разрешил?
— Я его со вчерашнего не видела. Поехали, он мне ничего не запрещает.
— Поехали. — Согласился Эдгар. Чего бы и нет, в самом деле? Насколько он успел понять, а король действительно ничего не запрещал дочери — впрочем, и та знала меру в капризах.
— Перчаток возьми две пары. — Сказал он. — Промокнут. И оденься теплее снег — это холодно. Долго отсюда до гор?
— Часа два, если не торопиться. Спасибо! — принцесса рассмеялась, чмокнула его в щеку и упорхнула, оставив ученого ошалело таращиться на закрытую дверь.
Собралась она быстро. Кони, похоже, были оседланы загодя, словно девушка не сомневалась в том, что найдет спутника. Впрочем, с чего это он решил, будто больше некому сопровождать принцессу на прогулке? Любой из знатнейших людей королевства почтет за великую честь, а что с учителем поехала — так спят же все после вчерашнего.
Похоже, к обеду не проспался не только дворец: город словно вымер, и стук копыт о каменную мостовую гулко разлетался среди домов, точно так же как тем ранним утром, когда они с братом собирались на охоту. Только тогда над городом висели сумерки, а сейчас солнце вовсю сияло на небе. Эдгар понял, что будет скучать по столице. Пусть в Агене такие же дома и такой же язык, там не проедешь так просто по улице в компании принцессы и ее стражей. Не то, чтобы близость к сильным тешила тщеславие, этого порока ученый был лишен подчистую. Но вот таких неспешных прогулок и разговоров будет не хватать. Впрочем, до поздней весны, на которую назначена свадьба, есть время. Время на то, чтобы вспомнить, где его место.
В городе, да и за стенами, от ночного снега не осталось и следа. Эдгар никак не мог привыкнуть к этой зиме: изморозь на закаменевшей от холода земле, и больше ничего, ни сугробов до колена, ни пушистого одеяния на деревьях. Было в этом что-то неправильное, несмотря на то, что по морозам ученый отнюдь не тосковал. Может быть, в горах и вправду лежит снег, будет хоть повод вспомнить, что такое настоящая зима. Склоны казались близкими, протяни руку и коснешься, но на деле пришлось проехать больше часа прежде, чем дорога резко устремилась ввысь.
— Весной здесь цветут тюльпаны. — Сказала принцесса. — Надо будет обязательно съездить. Попрощаться. Ведь в Агене их нет?
Эдгар помолчал, припоминая.
— Нет, тюльпанов не видел, я почти не был за городом. Но у дворца твоего жениха резная ограда увита розами. Ты сможешь любоваться ими каждое утро, пока не отцветут.
— Неравная замена. Розы есть и во дворце моего отца.
— Правда?
— Правда. Ты так и не научился видеть.
— Таким уж я уродился, принцесса.