Двуявь
Шрифт:
Кстати, а ведь эти циферки-единички - явный прогресс. Раньше буква 'тет' появлялась всегда сама по себе, без каких-либо дополнений, а тут уже целая композиция. Осталось выяснить её смысл.
И он вернулся в машину.
Через полкилометра жилые дома закончились, дорога стала заметно хуже. 'Шестёрка', замедлив ход, переваливалась на ухабах, как утка. Справа открылся необъятный пустырь с отпечатками бульдозерных гусениц и лужами, из которых торчал камыш. Городские краски стёрлись бесследно - осталась только блёклая сепия, как на архивном
Марк, соскучившись, отвернулся и посмотрел налево. Там, на нечётной стороне улицы, дело шло веселее - постройки сменяли одна другую, номера уже перевалили за сотню. Мелькали вывески 'Шиномонтаж', 'СМУ-5' и прочее в том же духе. Затем...
– Стой!
– рявкнул он.
Шофёр, успевший, похоже, свыкнуться с мыслью, что клиент слегка не в себе, ударил по тормозам. Марк сунул ему купюры и выскочил на обочину. Машина немедленно развернулась и укатила обратно, но он уже про неё забыл, разглядывая новые детали пейзажа.
От основной дороги здесь ответвлялся короткий подъездной путь, упиравшийся в металлические ворота. Табличку, на которой значился номер дома, с дороги было не рассмотреть, поэтому хозяин не поленился - прямо на створках намалевал белой краской три единицы.
И единицы эти повторяли рисунок, найденный недавно на дереве. Форма, компоновка - точь-в-точь, только размер другой. Теперь можно было не сомневаться - цель Марка здесь, а 'ПлодОвощТорг' был лишь приблизительным ориентиром, чтобы попасть на нужную улицу.
Подойдя вплотную, он обнаружил, что створки изъедены коррозией и не заперты. Охраны тоже не наблюдалось. За воротами - деревянная будка с занавешенным окошком, чуть дальше - уродливые кирпичные корпуса, опоясанные ржавыми трубами. Вдоль забора росли полудикие абрикосы; ветер трепал их чахлые шевелюры, и перхоть листвы усеивала асфальт.
Марк остановился у будки и постучал в стекло. Не получив ответа, прошёл между корпусами вглубь территории. Та оказалась весьма обширной и, судя по всему, подвергалась сейчас масштабной санации. Постройки в дальней части уже были снесены, там громоздились кучи разнообразного хлама - битые кирпичи, куски шифера, полусгнившие доски, перепачканные мятые ведра.
А ещё там бродили люди в синих спецовках с красными диагональными полосами на спинах и на груди. Каторжане с временно стёртой личностью, в просторечии - 'пустышки'.
С минуту он наблюдал. В том, что бедолаг привлекли к разбору завалов, не было ничего удивительного, это как раз их профиль - тупая физическая работа. Поднять-принести, копать от столба до вечера. Любой может их нанять за небольшую плату, обратившись в соответствующее ведомство. Ходит даже слушок, что исправительным учреждениям в перспективе ставят задачу выйти на самоокупаемость. Общественность уже несколько напряглась...
Раз сюда привезли 'пустышек', значит, где-то рядом должен быть и надсмотрщик - надо бы его разыскать и поговорить.
Сыщик 'Трейсера' ещё раз прошёлся между построек из кирпича,
Сев за стол, Марк покосился на термос. Горячего чаю очень хотелось.
Совесть была не против халявы, но чаепитие пришлось отложить.
Дверь отворилась, и на пороге нарисовался щупленький старичок в замызганной камуфляжной куртке не по размеру. Вряд ли это был надсмотрщик 'пустышек' - скорее уж, местный сторож, отлучавшийся куда-то с поста.
Марк вежливо приподнялся и произнёс:
– Доброе утро, я вас искал.
– Здравствуй, здравствуй, - дедуля изобразил улыбку, но глаза смотрели цепко и неприветливо.
– Меня-то найти несложно, я тут всегда поблизости, а вот гости нечасто жалуют.
– Я никак сообразить не могу, по адресу пришёл или нет. Подскажите, пожалуйста, что за организация здесь находится?
– А тебе какая нужна?
– 'ПлодОвощТорг', - вовремя вспомнилось название с этикетки.
– Мне подсказали - Тепличная, где-то в этом районе, а я вот заблудился, похоже.
– Не переживай, разберёмся...
Интонация, с которой это произносилось, Марку не понравилась совершенно. Он сунул руку в карман, где лежал кастет:
– Благодарю, но я, пожалуй, пойду. Извините за беспокойство...
– Сидеть!
Старик резко вскинул руку, и на стол перед гостем шлёпнулся тонкий зелёный жгутик, свёрнутый в кольца, словно пружина. Жгутик этот, распрямившись в мгновение ока, превратился в шуструю змейку. Марк попытался смахнуть её - не успел. Змейка скользнула к нему под куртку, шмыгнула вверх и обвила горло - её чешуйки стали крохотными колючками, яд с которых моментально проник под кожу.
Мир потемнел, в виски ввинтилась жгучая боль, сердце рвалось из груди наружу. Ноги подкосились, он снова рухнул на стул. Нельзя было шевельнуться, но он кое-как дышал и даже оставался в сознании.
– Что там, Ефимыч?
– спросил чей-то голос с улицы.
– Да вот, гостей принимаем, - пояснил сволочной дедок.
В дверь заглянул белобрысый мордатый парень. Хмыкнул, поглядев на обездвиженную добычу, и сообщил:
– А я к тебе на чаёк намылился.
– Будет тебе чаёк. Только вот с этим побеседую, как положено.
– Так, может, в блок его? Там просторней.
– Можно и в блок. Зови своих недоумков.
Парень скрылся из виду, а старый хрыч небрежно охлопал пленника по карманам. Найдя кастет, поднял бровь, но от вопросов до поры до времени воздержался. Через минуту в дверной проем просунулись двое 'пустышек'. Он них разило, как от козлов, в глазах была пустота, а лица казались стёртыми. Головы обриты под ноль, спецовки изгвазданы.