Двуявь
Шрифт:
– Что?
– Вы как будто отключаетесь иногда, смотрите куда-то в пространство, пока подружка не растолкает. Меня это беспокоит.
– Просто занят своими мыслями. У всех такое бывает.
– Нет, Юрий, задумчивость выглядит по-другому. Не отнекивайтесь, пожалуйста, расскажите, как есть.
– Доктор, - сказал он, сдерживаясь, - может, не будем всё усложнять? Меня там девушка ждёт. А завтра я улечу, вздохнёте спокойно и всё забудете.
– Девушка не обидится, - врач ни на йоту не повысила голос, - я с ней поговорю.
– Спасибо вам за заботу, - он постарался добавить в голос побольше яда.
– Не за что. Дать таблетку?
– Давайте, - буркнул Самохин.
Когда она вышла, он долго ещё сидел, уставившись на закрытую дверь. Прикидывал - может, тоже свалить? Ничего ведь не обещал. Но, во-первых, если он сейчас пойдёт к Тоне, то рискует там столкнуться с 'врачихой', а во-вторых, это будет слишком похоже на детский сад.
Снова навалилась усталость, будто он весь день таскал кирпичи. Юра, смирившись, налил воды, проглотил таблетку и лёг. Сон без сновидений накрыл его почти моментально.
Наутро, по уже установившейся традиции, настроение оказалось паршивым. Он хмурился и за завтраком, и при посадке в орбитальный челнок, и при переходе на межпланетник. С кислой физиономией проследил, как Марс, похожий на печёное яблоко, проваливается в черноту за кормой, и лишь после этого почувствовал некое облегчение. Тоня, следившая за ним искоса, сказала:
– Ну наконец-то. А то я всё боялась - укусишь.
– Тебя - не буду, не бойся, а этих бы покусал с удовольствием. Пусть их потом от бешенства прививают.
– Да ладно тебе, не так уж и плохо съездили. Все живы-здоровы, 'химеры' твои больше не появлялись...
– Не знаю, может, ты и права. И вообще, спасибо, что со мной полетела, иначе я бы вообще зачах за эти три дня. Какое сегодня, кстати, число?
– Пятое, воскресенье. Послезавтра на демонстрацию.
По мере того, как приближалась Земля, их - да и других пассажиров тоже - охватывало нетерпеливое возбуждение. Дом звал и манил. Когда пилот объявил о прибытии на платформу 'Центр-4', в салоне дружно захлопали. Юра и Тоня, простившись с попутчиками, нашли свой челнок и всё оставшееся время до пересадки простояли возле окна, за которым беззаботно вертелась голубая планета.
А в Медноярске на космодроме их встречал Фархутдинов.
– Не стоило беспокоиться, - сказал ему Юра и едва не добавил, что ни капельки не соскучился, но вовремя удержался.
– Я на служебном транспорте. Если не возражаете, Юрий, сначала подбросим даму.
До городишки, где жила Тоня, долетели за пять минут. Она попросила высадить её на стоянке маршруток - сказала, там должен встретить отец. Самохин поцеловал
– Теперь что? Допрашивать меня будете?
– Потащу в кровавый застенок, - пообещал тот, не моргнув глазом.
– Я, как вы понимаете, прочёл отчёты моих коллег и разделяю их беспокойство по поводу вашего состояния. Поэтому хотел бы предложить помощь, а именно - встречу с компетентным специалистом.
– Со специалистом? В какой же области, интересно?
– Вы несколько раз подряд просили снотворное. Понимаю вас - не хотите опять столкнуться с 'химерами'. Но, к сожалению, и в нашем... гм... основном деле прогресса за это время не наблюдалось.
– Я вам вроде не обещал чудес к определённому сроку.
– Верно, не обещали. Но мы, грешным делом, очень надеялись, а время потихоньку уходит. И вот теперь вдруг всплывает закономерность: есть снотворное - нет прогресса. Не хотите ничем поделиться, Юрий?
– Ладно, - устало сказал Самохин, - вы опять меня раскусили. Я вижу странные сны - в смысле, помимо тех кошмаров с 'химерами'. Из этих снов я пытаюсь извлечь подсказки, что делать дальше. Но сновидения прекратились, идеи не появляются.
Лицо комитетчика стало сосредоточенно-хмурым. Он сделал паузу, размышляя, потом произнёс:
– Напомню - я ограничен в своих возможностях. Хочу вам помочь, но способен сделать это лишь косвенно. Решение вы можете найти только сами. Однако наш спец - скажем так, психолог - мог бы проконсультировать вас по поводу сновидений, если вы, конечно, не против и намерены идти до конца.
– Да, намерен, - пробурчал Юра.
– Пусть всё это кончится - и, желательно, поскорее. Везите к своему мозгоправу.
Машина села у комитетского здания; стоял уже поздний вечер, светились окна и фонари. Фархутдинов, успевший за время полёта написать кому-то через планшет короткое сообщение, повёл студента не в кабинет, а в другое крыло. Приоткрыл одну из дверей:
– Виталий Фёдорович, к вам можно?
Помещение слегка напоминало медпункт - кушетка, во всяком случае, здесь имелась. Хозяин же оказался дядей лет сорока пяти с незапоминающимся лицом и бледной улыбкой. После взаимных приветствий и представлений он сказал Фархутдинову:
– Спасибо, дальше мы сами.
– Если что - зовите, я у себя.
Психолог указал студенту на кресло:
– Прошу. Я ознакомился с материалами, Юрий, и у меня составилось впечатление, что вы не любите долгие предисловия.
– Терпеть не могу.
– Отлично. Признаюсь, в этом вопросе я с вами солидарен, так что перейдём сразу к делу. Если я правильно понял коллегу, вы видите некие интересные сны. Не откажетесь поделиться?
Самохин поведал о подгнившей версии Медноярска. Хозяин кабинета слушал спокойно, будто речь шла о самых заурядных вещах, и не встревал с вопросами, лишь потом поинтересовался: