Дядя самых честных правил 9
Шрифт:
Стандартная связка аккумуляции свободного эфира, затем накопитель Бернулли и «проектор» деланных фигур. Последний состоял из связки для выдачи эфира и круглого «барабана» — в медный цилиндр были встроены хрустальные матрицы, воспроизводящие нужный Знак.
Когда на механическом wand’е нажимали клавишу, «барабан» поворачивался, подставляя гнездо с нужным Знаком. «Проектор» подсвечивал его эфиром, и Знак будто «выплёвывался» из устройства. Уже активированный и сразу же начинающий работать.
Ёшки-матрёшки, до чего всё просто! И в то же время до «проектора» и хрустальных матриц я сам бы ни за что не догадался. Даже мысль о подобной
— Лучше бы мне такой Гуа подарили, — возмущалась Таня, — вместо бесполезных безделушек.
— Ты не права, — я постарался скрыть улыбку. — Во-первых, они тебе очень идут, подчёркивая красоту. Во-вторых, у княгини Алеутской должны быть подходящие драгоценности, чтобы блистать на приёмах и поражать всяких испанских послов.
— Я ещё не княгиня, мой дорогой. А пока ты в своём княжестве построишь подходящий дворец, я стану старой и страшной, и никакие драгоценности не помогут.
— Глупости! Ты всегда будешь молодой и красивой. Уж поверь мне как некроманту.
— Посмотрим, — Таня рассмеялась и чмокнула меня в щёку. — А сейчас давай разберём «барабан» и посмотрим, как устроена матрица.
За этим занятием мы не заметили, как добрались до Венеции. Величественная архитектура, каналы, юркие гондолы и нарядная публика. Город, некогда бывший одним из самых влиятельных игроков на Средиземном море, уже давно потерял былое влияние. Но ещё не успел растратить веками накопленные богатства и упивался изысканной роскошью. Игорные дома, великолепные театры и шикарные бордели. Музыканты, певцы, художники и скульпторы стекались сюда со всей Европы. Здесь утром можно было заказать портрет кисти великого живописца, днём посетить самую изощрённую в искусстве любви куртизанку, вечером выиграть состояние в игорном доме, а ночью умереть на дуэли с лучшим бретёром. Жизнь, смерть и удовольствия смешивались в Венеции в пьянящий коктейль, невиданный нигде больше.
Жаль, что мы приехали сюда летом и не увидели знаменитый Венецианский карнавал. Как и русскую Масленицу, его устраивали перед началом Великого поста, почти на неделю погружая город в разгул веселья.
Но и без карнавала нашлось на что посмотреть. Мы катались на гондоле, разглядывали дворцы и пробовали местную еду. Скажу честно — было гораздо интереснее и веселее, чем в чопорной Вене.
На третий день мы завтракали в траттории, обсуждая планы на день, когда к нашему столику подбежал мальчишка, сын хозяина заведения.
— Синьор! — он поклонился и затараторил: — Вас хочет видеть один человек. Он просит, чтобы вы подошли к нему.
Итальянский я знал неплохо, успел нахвататься у одного знакомого в Сорбонне. Но мальчишка болтал с такой скоростью, что я едва разобрал его скороговорку.
— А этот синьор не желает сперва представиться?
— Он передаёт вам привет от синьора Коха.
Ага, вот и австрийский резидент! Что же, придётся уважить шпиона и поговорить с ним приватно. Оставив Таню разбираться с десертом, я проследовал за мальчишкой. Он отвёл меня в небольшую комнатку рядом с кухней, где ждал мужчина
— Синьор Урусов! Меня зовут Карло Мазарини, но друзья зовут меня Паппо. А вы друг моего друга Игнаца, а значит, мой друг, так что зовите меня так же. Мне будет привычно, а вам не надо будет выговаривать моё ужасно длинное имя. Так и говорите: «Паппо, мне нужно это» или «Паппо, я хочу посмотреть этот ужасающий Арсенал» — и я сразу вам всё организую. Вы ведь и правда хотите посмотреть Арсенал, я не ошибся? Я считаю, там очень скучно. Старые доки, склады и много-много гниющего дерева. Вот в прошлом веке там был настоящий флот, и мастера охраняли свои секреты. Но это когда было! — Он говорил, глотая паузы между словами, и отчаянно размахивал руками, так что казалось, что я общаюсь с ветряной мельницей. — Давно уже нет никакого флота, торговля пришла в упадок, хотя об этом никто не любит говорить. Но мы же с вами друзья и можем болтать о чём захотим, так ведь? Приходите ко мне на виллу, мы выпьем по стаканчику граппы и поговорим о старых добрых временах. Кстати, виллу я купил просто за смешные деньги у одного семейства всего год назад. И так за это время к ней привык, будто…
— Паппо… — я попытался перебить бесконечный поток слов, но ничего не вышло.
— … Будто жил там с самого рождения. Представляете? Даже вспомнил как-то утром, как играл маленьким в саду. Вот такой крохотный Паппо бегал по этой вилле и просил маму испечь пандоро. Вы пробовали пандоро, синьор Урусов? О, это песня! Если взять кусочек и обмакнуть…
— Паппо! — я добавил к голосу силы и буквально шлёпнул ей по ушам говорливого итальянца.
— А?! Да, да, синьор Урусов, я вас слушаю.
— Что с Арсеналом?
— Не извольте беспокоиться, синьор! Сделаю в лучшем виде: будете гулять по Арсеналу уже завтра. Только мне потребуется немного золота, чтобы смочить клювики сторожам. У вас есть золото, синьор Урусов? Да, конечно же, есть, чего я спрашиваю! Вы же иностранец, а все иностранцы ужасно богаты. А правда, что у вас в России по улицам ходят медведи? Может, вы продадите мне одного из них? Я буду показывать его гостям…
Всего полчаса разговора с Паппо, а я будто целый день слушал доклады на семинаре в Сорбонне. Под конец хотелось плюнуть на Арсенал и придушить разговорчивого резидента. Интересно, доклады фон Коху он тоже пишет такие многословные?
Я надеялся немного помолчать после словесного марафона, но едва вошёл в зал, как увидел рядом с Таней незнакомого мужчину. Лет под сорок, породистое лицо, нос с горбинкой и горделивая осанка. Он рассыпался перед Таней комплиментами, но девушка смотрела на него с ироничной улыбкой.
Едва я подошёл, как перстень Тау на пальце стал тёплым, предупреждая, что передо мной масон. Так-так, очень интересно! Ни за что не поверю, что он оказался здесь случайно.
— О, а вот и ваш кавалер! — Увидев меня, мужчина выпрямился и церемонно поклонился. — Прошу простить меня за вторжение, светлейший князь. Я искал встречи с вами, но нашёл лишь вашу скучающую прелестную спутницу и решил её развлечь. Разрешите представиться: Джакомо Казанова.