Дядя
Шрифт:
Алина опустилась на корточки и спрятал лицо в ладонях.
– Меня все ненавидят, - сквозь слезы пробормотала она.
– Отец убить готов, мать презирает. Наверное, она и подговорила братца избавиться от никудышней дочери. А что, очень удобно: нет тела - нет дела, а на окраине галактики меня никто никогда не найдет...
– Ну-ну, не реви.
– Рид устроился рядышком и обнял гостью за плечи.
– Плачем делу не поможешь. Они хотели избавиться от нас, а мы выживем им назло. Вырастем, наберемся сил и отомстим. Страшно отомстим. Зашвырнем
Девушка подняла покрасневшее лицо и с недоверием посмотрела в оконце, где медленно догорал закат.
– Но дядя помогал мне. Защищал изо всех сил. И без раздумий отдал волшебную шпагу, лишь бы нас с братом не тронули. Он не мог просто взять и бросить меня умирать. Я тебе не верю.
– Отдал шпагу, говоришь? Так у него небось запасная есть.
– Нет! В том-то и дело.
– Значит он сейчас безоружен?
– А тебе какая разница?
– Алина сощурилась.
– Погоди-ка... откуда ты знаешь русский?
Рид вскочил с перекошенным гневом лицом и толкнул девушку. Та отшатнулась, не удержала равновесия и упала на груду чего-то твердого и звенящего. Спину пронзила острая боль, и в тот же миг наваждение развеялось. Исчезла избушка, растворился в воздухе рыжий парнишка, а посреди освещенной лунами поляны вспыхнули старые драконьи кости.
Это было то самое заколдованное место, вокруг которого весь день бродили пришельцы. Пламя сорвалось с остова, сплелось в горящего ящера и расправило крылья. Цепенея от ужаса, Алина попыталась сползти с груды доспехов, но латные перчатки внезапно ожили и вцепились в одежду оплавленными пальцами.
Девушка отчаянно завизжала, и тут же над ее лбом зависла огромная палица с погнутыми, местами сколотыми шипами.
– Ходящий по мирам!!!
– лесным пожаром проревел призрак и изрыгнул в ночное небо струю огня.
– Явись ко мне, или ее кровь вскипит!
Раздался хруст спекшейся земли. Из-за угольного ствола вышел Трофим, держа руки высоко над головой.
– Ты...
– прохрипела драконья душа.
– Из-за тебя Аргул сбежал, поджав хвост. Из-за твоего поганого языка я и десятки моих братьев лежат неотомщенными на людской земле и оттого не ведают покоя! Мы убьем тебя... Убьем и обретем покой!
Повинуясь зову вожака, над лесом взмыла стая объятых пламенем призраков. Издали казалось, будто войско великанов разом вскинули огромные факелы. Ящеры слетелись к проклятой поляне и расселись на колючках, безмолвно ожидая суда над ненавистным пришельцем.
– Хорошо. Хотите мстить - мстите. Но с одним условием.
– Странник оттопырил указательный палец.
– Да кто ты такой, чтобы ставить условия нам?!
– яростно выпалил вожак.
– Безоружный, бесполезный, жалкий... Сожжем тебя и дело с концом.
– Пусть говорит, - прозвучал вкрадчивый женский голос.
– Да, - хрипло согласился сосед.
– Последнее слово свято. Казнить всегда успеем.
– Но бойтесь его языка, - прошипел третий дракон.
– Он опаснее
– Ладно. Чего ты хочешь?
– Выведите детей из леса. Они здесь случайно и ни в чем не виноваты.
Над поляной полился тихий шелест, как от сгораемой бумаги. Призраки трясли пламенными гривами и беззвучно совещались меж собой. Казалось, это длилось целую вечность и никто не спешил исполнять приговор.
– Что-то мстить расхотелось, - прошептал дальний дракон, словно опасаясь навлечь на себя гнев сородичей.
– Мне тоже, - вторила драконица.
– Он жертвует собой ради детей. Получается, хорошего человека порешим.
– Но ведь он закончил войну!
– раздраженно бросил хозяин поляны.
– Ну не начал же.
– Мы могли бы править миром!
– О чем спорить?
– устало пробормотал женский голос.
– Былое не вернуть. Не думаю, что смерть странника избавит нас от проклятия. Как-то грустно это все. Пожалуй, полечу к себе.
– Я тоже.
– Да, уныло.
– Тоска заела. До завтра, братья.
– Надо подумать, кому еще отомстить.
– Подождите! Стойте!
В ярко-освещенный круг выбежал Василий и замахал руками. Расправившие крылья призраки переглянулись и уселись на колючки. Видимо, в лесу настолько скучно и одиноко, что любое мало-мальски интересное событие притягивало павших ящеров как лампа мотыльков.
– Вася, кыш, - процедил сквозь зубы дядя.
– Не высовывайся.
– Тихо, - буркнула драконица.
– Дай послушать малыша.
– Знаете, я не очень хороший ребенок. Не слушаюсь, плохо учусь, капризничаю и подставляю сестру. Чуть что - начинаю выть и показывать на нее пальцем, а родители устраивают ей взбучку, даже если она не виновата.
Алина фыркнула и закатила глаза. Была б ее воля - сунула бы пальцы под мышки, но латные перчатки все еще крепко держали девушку.
– Но и меня часто наказывают. Это очень обидно, но чем дольше я злюсь на родителей или учителей, тем хуже на душе. Но если признать, что наказали за дело, все становится не так уж плохо. Ведь гораздо обиднее, когда ругают просто так - как Алинку. Тогда ужас как хочется отомстить, просто сил нет...
– Малец глубоко вдохнул, собрался с мыслями и испуганно спросил: - Дяди драконы... и тети... А вы меня не сожжете, если я скажу кое-что... неприятное для вас?
– Василий, угомонись.
– Помолчи, - устало сказала «тетя».
– Тебе дали слово, теперь дай послушать мелюзгу. Говори, маленький человек. Не бойся.
– Дядя Трофим назвал вас расистами...
Призраки настороженно переглянулись, парень хлопнул себя по лицу.
– Вы напали на людей и эльфов только потому, что они непохожи на вас. Разрушили их города и многих убили. А они убили вас в ответ, но вы же сами виноваты. Вам не мстить надо, а просить прощения.
– Каяться перед жалкими букашками?!
– взревел старый дракон, прикидывавшийся Ридом.
– Немыслимо! Неслыханно! Ересь!