Дьявол Ее Величества. Осознание
Шрифт:
Нет, его определенно стоит уволить…
Иджена процокала каблучками по мраморным плитам пола (снежный мрамор с рубиновыми прожилками заказывали специально для тронного Зала из рудников, а потом здешние мастера ограняли, подбирали подходящие по размеру и формам плиты — бывшая Императрица ненавидела правильные формы, как и сама Иджена, — а потом вставляли между плитами миниатюрные рубины. Замок Императрицы строили больше века, но результат, по мнению Иджены, того стоил) и устало опустилась на трон — тоже своеобразное произведение искусства. Мастеров, возводивших замок, пытались переманить больше двух тысяч правителей (особенно старался тогдашний Император Небесной Долины — Иджена
Иджена едва успела снова принять царственный вид, как мажордом (уже другой; видимо, бывший правильно расценил ее многообещающий взгляд) объявил о прибытии лично Его Величества Императора Небесной Долины, Правителя Неба (два Правителя на одно небо — не многовато ли? — хихикнула про себя Иджена) Лайарна Шестого Великого с женой, сыном, двумя дочерьми и дюжиной послов. У Иджены сложилось впечатление, что Его Величество ехал на курорт — отдохнуть и искупаться в легендарных источниках Облачной Долины. И на орлах полетать — в Небесной Долине, припомнила Иджена, их в качестве транспорта не использовали.
— Fasseh'traleerent'asiarrenloatyereentiutreyweyhlenkaressaviallnaverehkseharvegenavelleanbegefasstrahinnsdaquellqrefsntrearlaguiarjopruageniwvrin'htztiolaxancriah't, моя царственная сестра, Иджена Вторая Великая, — дружелюбно улыбнулся Лайарн, хотя братской любовью там и не пахло. — Позволь искренне поздравить тебя с воцарением и выразить надежду, что отныне и навеки наши народы будут дружны и…
«Стандартный набор пустых слов, — подумала Иджена, пропуская весь этот бред мимо ушей. Хотелось нагло перебить и спросить тоном базарной торговки «че приперся, не видишь, работаю?!», но она себе, как истинная Императрица, этого не позволила. — Наверное, надеется, что из-за смены Императрицы Долина на некоторое время сдаст позиции…»
— Позволь представить тебе мою жену, Ирилану Третью Великую, моего старшего сына Дальллела, — «как будто бы у тебя другой есть», — и моих дочерей — Викторию и Анильту.
Иджена внимательно рассматривала тем временем гостей, не выходя, впрочем, за рамки приличий. Лайарн все так же толст, нагл и лыс, как и пятью годами ранее. Ирилана несколько постарела (впрочем, сама Иджена наверняка постарела еще сильнее, хоть из-за освещения синяков под глазами и не видно; впрочем, для своих тысяча трехсот восьмидесяти пяти лет она выглядела еще очень даже ничего) и поправилась — что, впрочем, в свете недавнего прибавления в семье Лайарна (кажется, опять девочка, припомнила Иджена), это было неудивительно. «Сын», двадцатишестилетний оболтус, не умеющий считать до трех — бастард, признанный, тем не менее, Лайарном (удивительно, как он жене — а она тогда уже была его женой, — не закатил скандал, хотя не догадаться не мог — ни в том, ни в другом роду не было ни одного рыжего; верно, сам был грешен). Наиболее пристальное внимание досталось дочерям, но не прекрасной восемнадцатилетней Анильте — первой леди Измерения. Виктории было всего-топятнадцатьлет, она былавосьмымребенком издевятиишестойдочерью Лайарна и Ириланы, но была на них совершенно не похожа — ни на отца, ни на мать. Скорее, наоборот. Волосы темные, вьющиеся, черты лица гораздо тоньше, чем у матери (а об отце и говорит-то не стоит), глаза очень светлые, серые. Иджена на мгновение прикрыла глаза. Ангел. Чистокровный. Только… какой-то
— Пройдемте ко мне в кабинет, царственный брат?
Лайарн склонил голову, Иджена поручила нежданных гостей мажордому (мстительно — тому самому) и, кивнув Лайарну, прошла к двери за троном, ведущей в ее кабинет.
По истечении всего двух часов был заключен мирный договор между Долинами на весьма длительный срок — пятнадцатьтысячлет, то есть, скорее всего, на гораздо больший, чем проживет Иджена. Но ее это нисколечко не волновало.
Скрепя зубами, она продемонстрировала свое уважение и предложила остаться в гости, на что получила церемониальное… соглашение, что входило в рамки приличий, но не нормы. Когда же Лайарн тактично предложил Иджене взять воспитанницу — весьма распространенная практика среди глав содружественных государств, — а как вариант — дочь Императора, она и вовсе на несколько мгновений потеряла дар речи. Но все же нашла в себе силы церемониально согласиться на этакое безобразие — этикет не знал прямых отказов, а в данном случае — вообще никаких, что Иджену искренне бесило. Этикет на самом деле давал огромный простор для маневра… тому, кто первым воспользовался этой возможностью.
Но не сказать, чтобы Иджена была от этого в восторге.
Тем не менее, Викторию переселили из гостевых покоев в «хозяйские», как обзывала их Иджена. Вещи перенесли, а ее саму привели под грозные очи Императрицы.
Первые пять минут были посвящены просвещению Виктории относительно ее ближайшего будущего и «что такое хорошо и что такое плохо». Та послушала вполуха, покивала, но, похоже, ничегошеньки не поняла. Иджену это не слишком волновало. Замок она по камушку точно не раскатает (раз уж сама Иджена не раскатала…), а все остальное — ерунда.
Иджена еще не знала, что «ерунда» может оказаться совсем не ерундовой…
…Тори сбежала из замка через пару недель — ей наскучили замок и парк. Она не знала ничего о порядках, которые царили теперь в Облачной Долине. Ее поймали на центральной площади поздно вечером, когда уже зажглись фонари. Что было потом, Тори не помнила — она очнулась уже у Наместника.
Сначала было и страшно, и больно, и до слез обидно. Потом она привыкла. В общем-то, Наместник не был особенно жесток — для демона…
Что ж, я бы даже сказал, что дурочке повезло… Но она сама вряд ли понимала это.
За окном зажигались фонари. У меня не было витражей — я не любил излишнюю, пафосную ангельскую роскошь. Я долго смотрел на медленно гаснущий закат… Здесь красивые закаты…
Я с ненавистью дернул шторы и, не раздеваясь, завалился на нерастеленную кровать.
Завтрашний день обещал быть очень трудным…
«Обещания надо выполнять!» — видимо, именно этим руководствовался наставший день, когда вступал в свои права. Утро не заладилось с самого рассвета — в основном потому, что разбудил меня громкий стук в окно.
Как известно, невыспавшийся и не получивший свою законную утреннюю чашку кофе Наместник из обыкновенного Высшего демона превращается сначала в невыспавшегося, а потом очень недовольного демонского демона. И пора бы уже Вирро это выучить…
Пусть земля ему будет пухом!.. — как говорят в таких случаях «добрые» ангелы…
Табуретка, кинутая в сторону окна, вполне входила в пределы нормы (тем более что по утрам я кидал тяжелые предметы неправильной формы не особенно метко), но вот сюрикены — извиняйте, рефлекс. Летучую мышь с ярко выраженными признаками обожравшейся летучей мыши красиво пригвоздило к оконной раме за все четыре конечности и оба уха.