Дьявол поневоле
Шрифт:
Внутри часовни стало заметно темнее. Казалось, солнечный свет отказывается проникать в окна, за которыми твориться такое отвратное его природе действие. Свечи, горевшие в часовне, вспыхнули с новой силой. По стенам и полу забегали багровые тени. Пол скрипнул, протяжно затрещал, словно испод земли полезли адские твари. Возможно, вскоре так оно и будет, но не сейчас. Маг дёрнул головой, скрип прекратился. Послышалось шептание из тёмных углов часовни. Создавалось ощущение, что именно из этих тёмных углов и исходит багряное марево, на фоне которого иконы казались практически чёрными. Слабое шипение постепенно распространилось в помещении вместе с приятным ароматом миры,
Оказавшись в подвале часовни, Мерлин огляделся. Помещение казалось не просто большим, а огромным. В ширину не меньше ста метров, а в длину все двести. И в высоту десятка два метров наберётся. В противоположном от мага конце помещения возвышались большие створки в половину стены. Не смотря на то, что свет проникал только через крошечное отверстие над головой Мерлина, он освещал весь подвал полностью. Подняв с пола свой золотой посох, волшебник на негнущихся ногах двинулся к воротам. Пройдя путь до середины, он остановился и прищурился.
— Нет смысла скрывать от меня своё присутствие, — громко произнёс старик. — Я вижу тебя прекрасно, и убери эту игрушку от моего горла.
— Не думал, что это будешь именно ты, — прозвучал голос из пустоты прямо перед лицом мага. В сумраке подвала медленно проступил силуэт высокого широкоплечего воина с большими белыми крыльями за спиной. В правой руке он держал длинный узкий прямой меч, остриё которого едва не касалось горла старца.
— Я рад видеть тебя, Великий Мерлин, — продолжал ангел, однако меч убирать не спешил. — Нет смысла спрашивать о том, что могло тебя сюда привести. Уверен, у тебя достаточно веские причины. Но, как это ни печально, позволить тебе пройти дальше я не в праве.
— Знаю, — кивнул маг, стараясь не наткнуться на остриё меча. — Как знаешь ты, что помешать мне не в силах. Всё же я не хотел бы биться с тобой и попробую решить дело миром. Я пытаюсь вызволить из ада Дмитрия и Александра, они как раз за этими воротами. Если я не открою им проход, скорее всего оставшуюся вечность они проведут в аду в плену у… Сам знаешь у кого. Более того, я выполняю поручение Архангела Гавриила.
— Скорблю о твоих друзьях, но это был их выбор и их путь. Не Архангел Гавриил поставил меня сюда на страже меж входом и выходом. Не говоря о том, что и твоя клятва держит проход закрытым. Ты уже готов преступить свою клятву, я вижу. Но не проси об этом меня. Врата откроются только тогда, когда я буду мёртв.
— Сожалею, — плечи Мерлина поникли. — Ты заставляешь меня совершить то, за что я себя никогда не прощу. Но я возненавижу самого себя ещё больше, если брошу друзей там. Впрочем, я знаю, что меня останавливает не твоя жизнь, а твоя кровь, верно? «Кровью ангела
Мерлин развёл руки в стороны и сделал шаг вперёд. Остриё прогрузилось в его шею. Красная струйка потекла по лезвию меча. Ангел отпрянул, выдернув клинок из шеи старика, упавшего от этого на колени.
— Откуда? — Изумлённо воскликнул крылатый воин. — Об этом слове знал только я и…
— Архангел Михаил? — Прохрипел маг. — Не сложно было догадаться. Тем более он тоже знает, куда и зачем я направляюсь. Потому слово это я и получил от него. Ну, что, ты готов вернуть долг? — Мерлин поднял голову, взглянув на растерянного собеседника. Кровь из горла вытекала толчками, заливая мантию и пол.
— Да будет так, — кивнул ангел и шагнул к поднимающемуся с колен магу, в руке которого засиял меч Небесного Пламени.
Атака была молниеносной. Такую не отбить, обладая самой быстрой реакцией. Нужно нечто большее. И это большее у Мерлина было. Его собственная кровь на лезвии оружия противника. Врагом называть ангела маг считал кощунством. Отражая атаки крылатого воина, Мерлин умудрился набрать в ладонь немного собственной крови, хоть и заплатил за это двумя ранами в живот и ногу. Улучив момент, он взмахнул и окатил ангела кровью с ног до головы. На белоснежных перьях красные кляксы растекались уродливыми пятнами.
— Долг! — Заорал Мерлин, произнося завершающую заклятье формулу. Ангел закричал от боли и упал на колени. Меч выпал из его руки. Не теряя времени, маг подскочил к поражённому крылатому воину, распорол его ладонь остриём своего клинка и прислонил её к своему горлу. Кровь ангела огненным смерчем ворвалась в тело старика. Он как будто даже помолодел лет на сто, впрочем, на его лице это не сильно отразилось. Тело жадно пило из руки небожителя, отдавая взамен самое ценное, что у него было. С трудом Мерлин заставил себя убрать ладонь ангела от горла.
— Теперь мы братья по крови, — сказал маг, пряча меч. — Если сможешь — убей меня, Даниэль. — Он повернулся и зашагал к вратам. Раны на теле затянулись. Чувство эйфории делало все движения лёгкими и радостными. Оказавшись около Врат Ада, Мерлин окинул взглядом то место, где створки сходились вплотную друг к другу, и стал на колени. Семь сложных разноцветных узоров связывали их друг с другом. Самый нижний узор оказался перед лицом волшебника. Печать патриарха. Её следует снять первой. Не хватало ещё, чтобы здесь появились митрополиты и прочие служители церкви. Убивать людей в планы мага не входило. Он закрыл глаза, закатал рукава и погрузил руки в узор.
— Не делай этого, прошу тебя! Или мне придётся тебя убить! — Взмолился ангел.
Мерлин был слишком занят и не стал отвечать. Единственным оправданием перед друзьями, архангелами и самим собой для мага могла служить только смерть. И он жаждал этого оправдания. Собственноручно открыть Врата Ада было для него проклятьем, с которым придётся жить целую вечность. Узор тем временем потускнел. По помещению прошла дрожь.
— Что же ты делаешь, брат! — Простонал Даниэль в отчаянии. Подняв меч, ангел осмотрел тёмные пятна от крови мага. Теперь это и его кровь. Если он её прольёт… но разве есть выход? Он повернулся к Мерлину и медленно пошёл вперёд. Дрожь прошла по подвалу ещё раз, после чего пол чуть не выскользнул у него испод ног от мощного толчка, исходившего от дверей. Первая Печать была снята. Что-то произошло с глазами. Всё словно помутнело, затянулось пеленой. Ангел продолжал идти вперёд. Щёки стали влажными. Необычное ощущение, горькое. Первый раз за всю свою очень долгую жизнь Даниэль плакал.